Окончание. Начало в №№32-37, 45.
Дорога домой
Когда пришло время собираться домой, Антарктида устроила мне сюрприз — впервые за последние 12 лет в бухту около станции набился лед. У судна, которое должно было нас везти на большую землю — в Бразилию, не было возможности подойти к берегу и закинуть шланги, чтобы перекачать топливо в цистерны. Эту проблему решали неделю. Ждали, что, может быть, лед выдует из бухты. Не выдуло. Наконец было принято решение перевезти топливный шланг на берег вертолетом.
Сие мероприятие увенчалось успехом, и мы рванули в Рио. Но время уже было потеряно, и на самолет из Рио-де-Жанейро до Франкфурта-на-Майне я не успевал. Пришлось срочно списываться с «Кондором» — компанией, где я покупал билеты.
В радиорубке на нашем корабле была у радистов такая услуга. Пишешь текст и электронный адрес, даешь радисту доллар и он отправляет твое послание. Таким образом, я списался с «Кондором» и попросил их перенести мой рейс на более поздний срок. В ответ получил письмо, что билет покупал по акции, которая заканчивалась 30 апреля и с 1-го мая стоимость билета возрастала вдвое. Пришлось отказаться.
Смотрите, дерево!
Из Рио кроме меня собирались улететь радист, сисадмин, геофизик, две женщины-сезонницы, научные работники. Вдобавок ко всему с нами увязался еще один научный работник — молодой парень в очках как у Джона Леннона, вылитый ботаник.
Почти все из нашей компании купили билеты за полную стоимость. Надо сказать, что она не сильно отличалась от первоначальной, по акции. Ботаник тоже внес ощутимую лепту в наше мероприятие — в Рио жил его хороший товарищ, который нашел нам дешевую гостиницу в центре города под названием «Формула 1».
Мы встали на внешний рейд Рио-де-Жанейро 2 мая. Судно не подходило к причалу по причине недавно прошедшей в Бразилии эпидемии геморрагической лихорадки. Но полярников катерами возили на берег на 3-4 часа, погулять по магазинам и назад. Мы с нетерпением ждали паспортов с визами, которые забрал утром агент. Уже зашло солнце и нам наконец-то привезли паспорта.
Очень поздно мы наконец-то высадились на причале города белых штанов и карнавалов. Первый возглас раздался от сисадмина:
— Мужики, смотрите! ДЕРЕВО!
Это было действительно необычное зрелище — столько времени мы не видели зеленой природы! Поймали такси, доехали до гостиницы, кинули по номерам сумки и решили пойти погулять.
Время — одиннадцать вечера, на улице ни души. Прогулялись. Дошли до кафе со столиками на свежем воздухе. Сидели, наслаждались первыми минутами настоящей свободы. Вот ей Богу, полтора года то ли вольного поселения, то ли армейской службы. Первое все-таки вернее.
Мы с аксакалом-радистом, человеком уже немолодым, решили вернуться домой. Наша молодежь требовала продолжения банкета. Мы пожелали им вернуться живыми и здоровыми, никуда не вляпаться и, решив не рисковать, уехали на такси в гостиницу.
Не положено
В аэропорту Рио на регистрации наши дамы предъявили паспорта моряков и благополучно получили посадочные талоны. Геофизик с товарищем затаривались алкоголем в «Дьюти фри».
Через 13 часов мы приземлились во Франкфурте. В аэропорту, в транзитной зоне, мужеподобная работница аэропорта неопределенного возраста, после прохождения моего рюкзака через рентген, выложила зубную пасту объемом 250 мл и подарок жены — зажигалку «Zippo», что служила мне верой и правдой всю зимовку. «Это нельзя», — объяснила мне она. С пастой я готов был распрощаться, но с зажигалкой? Увольте! Попросил пригласить старшего. Пока ждал, наблюдал, как у наших товарищей бутылки из «Дьюти фри» опускают в урну.
— Не положено больше 100 мл на борт.
— Но мы же с самолета и находимся в транзитной зоне!
— Не положено!
А я дождался старшего и спросил, что за проблема, ведь из Рио вылетел спокойно. В ответ услышал, что тут еврозона и другие законы. Минут пять мы с ним препирались, я не мог взять в толк, почему обычные газовые зажигалки можно, а «Зиппо» — нет.
Подошел второй служащий аэропорта, первый объяснил ему ситуацию. Второй отрицательно покачал головой: в зажигалке бензин и поэтому нельзя. Я предложил вытащить кремень, — нет, не прокатит. В результате, мне предложили положить зажигалку в камеру хранения, и если когда-нибудь буду во Франкфурте, то могу ее в любое время забрать. Вспомнив все английские слова, ответил блюстителям порядка, что я к ним, с таким отношением, никогда больше не приеду, повернулся и пошел. Один из них пытался меня окликнуть, а я махнул рукой, не оглядываясь, в горле встал ком. Тяжело далась зимовка.
Уже сейчас, летая на Сахалин, я постоянно вожу с собой очередную «Зиппо». Дело в том, что на проекте запрещены газовые зажигалки, а вот бензиновые, по типу «Зиппо», — пожалуйста. Однажды в Шереметьево заинтересовались моей зажигалкой — пришлось предъявить к осмотру. Рабочая? Да, конечно. Абсолютно спокойно, даже где-то вздохнув, мне предложили вытащить вату — всего-то делов. Немцы должны были знать, что такой вариант возможен.
Остальное после
В Санкт-Петербурге меня встречала жена — начинался новый период жизни. Тот, который ПОСЛЕ. В Апатитах нас ждала отремонтированная за год квартира, ремонтом занималась жена, впереди было наше венчание и моя работа на Сахалине. Жизнь постепенно возвращалась в свое русло.
Как говорят бывалые полярники, в Антарктиду едут или два раза в жизни, или на всю оставшуюся жизнь. Я не собирался посвящать всю жизнь Антарктиде, но, к сожалению, и второго раза, видимо, уже не будет никогда.
Пройдет 50, 70, а может и 100 лет и, возможно, кто-нибудь из моих внуков или правнуков отправится за меня второй раз в этот суровый и изумительный край. И увидит своего предка на фотографии в кают-компании станции «Новолазаревская», и будет гордиться. А мне будет приятно, там… за той чертой.
Подготовила Ольга Щербакова.
