К этим вещам хочется прикоснуться — чтобы осознать до конца, что они реальны. Но касаться никак нельзя, эта эфемерная красота гибнет от любого неловкого движения. Поэтому и не видит никто красоту, что Светлана создает сама — годами! Но вот свершилось рождественское чудо: хозяйка галереи “АртАрктик. loft” Лариса Никонова выделила под макеты храмов застекленные витрины, и — приходите, смотрите, чувствуйте.
Физкультура и архитектура
Познакомились мы со Светланой благодаря ее любимой и давней подруге Ольге Пархоменко, педагогу и поэтессе. Обе женщины работают в детском саду “Кораблик”, Ольга — воспитатель, Светлана инструктор по физкультуре.
Собственно, спорт и привел ее в творчество, хотя вроде бы это вещи разные.
— Я родилась в Оренбуржье, но уже в год переехала на Кольский север, — рассказывает Светлана. — Жили мы с родителями в Титане, я ходила в школу. А вот никакие кружки не посещала — в Титане их не было, да и не хотелось мне особенно-то. В кружках тебе навязывают, что делать, а я люблю сама придумывать…
Она и придумывала — бесконечно лепила: животных, людей, предметы. Для этого вначале вынула замазку из окон, но родители поняли, что к чему, и купили девочке пластилин. С тех пор этот материал в жизни Светланы присутствует постоянно.
Однако после школы она выбрала спортивный техникум в Мончегорске. Занималась лыжами, и до сих пор страстная болельщица гонок и биатлона. Так как же у юной спортсменки, комсомолки и красавицы возник в советские еще времена интерес к церковной архитектуре?
— Я сама не знаю, школьницей была обычной, какие там храмы? А вот в физкультурном техникуме у нас был уникальный учитель физкультуры, человек, страстно увлеченный историей России. Он бесконечно рассказывал нам об этом и буквально привил интерес. Я начала читать, хотелось знать все больше и больше — про царей и князей, про устройство страны и про христианство, конечно.
А однажды, лет в двадцать, совершенно случайно увидела в киоске набор открыток “Храмы России”. Купила, рассматривала и мысль вертелась подспудно: как бы эту красоту воспроизвести? Рисовать ведь не умею совершенно — попробовала вылепить. Достала большой брикет замазки и вырезала из него новгородский храм Федора Стратилата. Затем, из пенопласта, соорудила Генуэзскую крепость в Судаке и — сделала гору из куска большого парафина, море из пластилина, покрасила — получилась почти панорама. Пробовала создавать макеты небольших северных храмов из плотного картона, словом, нащупывала свой материал…
Но материал найти сложно. Многое в нашей жизни видоизменяется, в том числе и качество давно знакомых с детства вещей. Например, тот же картон: теперь он более мягкий, менее плотный, а потому для основы макетов мастерица берет гофрированный, оклеивает цветной бумагой. А любимый материал у нее теперь — дерево. Вернее, зубочистки! Хотя с ними тоже проблема: много бамбуковых, а они слоятся. Нужны твердые, из цельного дерева. Чтобы найти их, приходится побегать. Хотя Светлана уже на взгляд отличает нужные. Ее подруги смеются: в магазине все дамы идут платья рассматривать, а Светлана глазами полки с зубочистками и картоном нащупывает.
— А купола я делаю так — покупаю в строительном магазине деревянные толстенькие шпунты и вырезаю основу из них, а потом из спичек — ровные досочки, лемехи, и обклеиваю ими купол, чтобы воссоздать чешуйчатую структуру. Вообще, черепицу для настоящих деревянных куполов создают из сосны. Чем она хороша? При разном освещении приобретает разный цвет: после дождя одна, на ярком солнце — другая, иногда будто золотая даже!
Впитывая прекрасное
О церковном зодчестве она говорит с искренним восторгом, взахлеб. Мечтает только об одном — поездить побольше, увидеть своими глазами, прикоснуться — в самом буквальном смысле слова.
— Сколько храмов из тех, что у вас есть в макетах, вы своими глазами видели?
— Видела Покрова на Нерли, рядом с Боголюбовым, Владимирская область. Он меня просто потряс!
Ольга Пархоменко добавляет:
— Когда мы приехали туда, Светлана просто взлетела над лугом. Да-да, он там у храма нетронутый, ковыль колышется и Света так пошла, будто крылья у нее выросли. Для меня с детьми особо удовольствие привозить Светлану к храмам, она смотрит на церковь, а мы на нее. Это отдельное удовольствие — видеть, как человек наслаждается прекрасным, буквально впитывает его. Как ее все вдохновляет! Однажды мы приехали в Варзугу, а там сняты купола на починку. Так она каждую дощечку потрогала — какие вырезы, как крепятся, как сделано… Она человек тактильный, руками запоминает.
Светлана бывала и у Исаакиевского в Питере, и у храма Христа Спасителя в Москве. Храм в Варзуге вначале сделала, потом увидела и поняла, что не ошиблась. А ее голубая мечта — Кижи.
— А как вы вычисляете масштаб? Наверное, где-то чертежи храмов находите?
— Раньше я покупала открытки с изображениями храмов, смотрела на фронтонный вид и сама делала проект. Сейчас, с интернетом, попроще стало, но опять же — не найти чертежей настоящих. Хотя мне интереснее самой до всего додуматься, высчитать, вычертить… При любой несостыковке элементов, неточном изгибе, безжалостно отбрасываю и начинаю все сызнова. Поскольку все православные храмы крестообразные с верхней перспективы, принцип постройки уловить можно. Но я и специальной литературы читаю много.
— То есть, при наличии материала и помощников смогли бы храм выстроить и в натуральную величину?
— Вряд ли теперь уже. Хотя когда только загорелась этим делом, хотела поступать в архитектурно-строительный вуз. Но узнала, что там больше учат современному процессу, а старинное зодчество изучают мало, и передумала поступать. А сейчас уже и не надо мне, делаю, что хочу, никого не спрашиваю. У меня вот мечта давняя — сделать двадцатиглавый собор в Кижах, это вершина деревянного зодчества, не знаю, где еще такая красота есть…
От людей и для людей
Интересно, что Светлана Шнурковская собрала внушительную библиотеку по своему увлечению и активно ею пользуется. Например по книге русского архитектора Константина Тона воссоздала первоначальный вид храма Христа Спасителя. Помогали ей не только книги, но и люди.
— Дело в том, что на создание макета времени уходит много — до девяти месяцев и больше. Часть его я трачу на мечтание, на выстраивание идеи и поиск исходных данных. Когда не было интернета, мне здорово помогали библиотекари наши. Лариса Адамовна Гладина, бывало, пустит в хранилище и говорит: “Света, смотри, бери, что надо — я тебе на дом отдам, для работы”. В “Апатитстрое” меня поддерживала архитектор Эльвира Эберт (она, кстати, здание гладинской библиотеки спроектировала). Она выписывала журнал, связанный с церковным зодчеством, и мне разрешала им пользоваться. До сих пор я благодарна Римме Геннадьевне Тарасевич, она преподавала в архитектурном кружке Дома пионеров. Мы стали общаться, она помогала, что-то подсказывала, подарила мой первый скальпель для тонкой работы — он уже совсем сточился…
Кстати, медицинские, а особенно стоматологические инструменты — главное подспорье макетчика. Хотя сейчас можно и особые резцы по дереву купить, но “медицинское” по-прежнему в приоритете — они у Светланы лежат в специальном пенале, и никому не разрешается к ним прикасаться! Бережет как зеницу ока.
А кроме стен, куполов, крестов в домашнем варианте макета прибавляются еще и крошечные кареты с лошадьми, батюшки и прихожане, кустики и деревца, сделанные из вываренного и окрашенного мха. Чудеса!
— Бывает, что на один макет уходит два года, — говорит Светлана. — Я не тороплюсь. Если нет настроения — не берусь. Или, вот как сейчас, когда делаю церковь Знамения в Дубровицах — нет вида крыши, нигде не могу найти не понимаю пока, что и как сделать. А храм этот невероятно красивый и невероятно сложный, образец нарышкинского барокко, везде лепнина, замысловатые элементы… Много времени уходит на обдумывание, на пробы. Вроде сделал деталь хорошо, начинаешь примерять, а она не подходит. И большой макет переделывать приходится.
Ольга комментирует: хоть они и дружат всю жизнь, а до сих пор она не понимает, как человеческие пальцы могут сделать эту тончайшую красоту?
— Все зависит от тренировки. Вот мне нужно было 170 элементов сделать одинаковых. Так, безусловно, к концу работы все стали идеальные! А лемешочки — тысяча штук на 22 купола, но когда делаешь, не замечешь ведь! Думаю, хорошо, что не посчитала раньше, а то бы с ума сошла.
Сделанное — дарю
Светлана работает в тишине, ей не нужно сопровождение и фон. Не подводит ее и зрение — работает без лупы и даже без очков. Кстати, больше никаким особым рукоделием она не увлечена. Второе ее большое хобби — чтение. Причем читает она преимущественно историческую литературу.
Когда Светлана работает над макетом, она совершенно меняется, — уходит в мечту как в ореол какой-то. Уходят все неурядицы, забываются проблемы — ты будто оказываешься в другом каком-то мире, как в скорлупке. И мне показалось, что ее привлекает не результат даже, сам процесс: осторожный, скрупулезный, вдумчивый. Она говорит: на самом деле так и есть, как только она “ставит точку”, закачивает макет, он ей уже не интересен. Сразу же мысли о новом, о будущем. А готовый макет она дарит близким — никто ей пока, например, не заказывал его специально. Может быть оттого, что мало кто знает о ней — Светлане Шнурковской, человеке с золотыми руками? Выставок у нее раньше и не было вовсе — макетам нужны витрины, достаточно высокие.
— Потому что у людей есть непреодолимый соблазн прикоснуться, я по себе знаю. Потрогают — а крестики-то на куполах из ниточек, если они сломаются, то уже не поправишь — переделать придется весь храм.
— Вы верующий человек?
— На службы я не хожу, но в душе, конечно, верую. Опасаюсь грешить… А старые храмы люблю как-то почти по-детски, как чудо. Однажды мы были в Суздале, попали на службу, звучал хорал — это невероятное чувство! Такая там акустика, что голос, песнопения и правда будто дорогу к Богу показывают. У старых храмов есть намоленность, есть отпечаток чувств тех людей, которые издавна их посещали, несли в них и сильную боль, и светлую радость.
Покалеченный РПЦ человек.