Православная часовня появилась в Баренцбурге после гибели самолета с шахтерами в 1996 году. Фото Елены Балабкиной.

Окончание. Начало в №27 и №28

В Баренцбург на снегоходе

Здесь нет городов, кроме нескольких поселков. Нет дорог (только в поселках, в Лонгйирбюене с окрестностями это 50 километров). Основное средство передвижения — снегоход. Прогуливаясь по поселку, можно сразу вычислить дома, в которых живут местные — у входа всегда стоят снегоходы, как минимум два. А уж у офисов туристических фирм, которые предоставляют технику туристам, снегоходы невозможно сосчитать…

Раз нет дорог, нет и дорожной полиции, никто не оштрафует, не попросит предъявить права, и скорость проверять не станет. Свобода! Лихие местные гиды, примкнувшие к ним туристы и местная молодежь гоняют, как сумасшедшие, днем и ночью, если ночь белая. Для справки: полярный день длится на широте Лонгйирбюена (78 градусов 13 минут северной широты) с 20 апреля по 22 августа, а полярная ночь — с 14 ноября по 29 января). Шум и треск двигателей не стихает даже ближе к ночи. Сама видела, как в районе одиннадцати вечера с горы спускалась группа снегоходчиков-туристов с гидом. Ехали, правда, осторожно.

Гиды-проводники выглядят шикарно. Если туристов отличить друг от друга невозможно, все одеты в одинаковые комбинезоны, сапоги и шлемы, а лица закрыты очками, то комбинезон гида всегда отличается цветом, на поясе — огромный нож в узорчатых ножнах, а иногда — ружье или карабин. За пределы любого поселка нельзя выходить без оружия, не зря на границе городской черты стоят знаки “Осторожно, белые медведи”.

а этот, металлический, стоит рядом со зданием музея и университета — на набережной. Фото Елены Балабкиной.

У нас в программе тоже была поездка на снегоходах, из Лонгйирбюена в Баренцбург. Четыре с половиной часа езды из одной долины в другую, что-то около 70 километров. Туда мы добирались в ужасную погоду: облака, местами туман, солнца нет, ветер. Что такое “белое безмолвие”, как в рассказе американского писателя Джека Лондона, я теперь точно знаю. Белый снег, белое небо, кроме снегоходов, взгляду не за что зацепиться. Ты чувствуешь, что снегоход идет вверх, но самого подъема не видишь и не знаешь, что ждет тебя за перевалом. А вот обратный путь был сказочным: при ярком солнце на фоне голубого неба ослепительно блестят льды и снега, хорошо видно гуляющих шпицбергенских оленей. Они близко не подходят, но и не убегают, заслышав рев снегоходов. За четыре часа пути мы встретили с десяток туристических групп, рассекающих по долинам между двумя поселками.
Российский Баренцбург тоже переживает подъем интереса — от иностранных гостей нет отбоя. Здесь работают два отеля, недавно открыли пивоварню-ресторан “Красный медведь”. Так что самое северное пиво варят на Шпицбергене, а не в Мурманске или Тромсё.

Компания “Арктикуголь”, которая отвечает за добычу угля в Баренцбурге, теперь занимается и туризмом. Кстати, сувенирная лавка в российском поселке поинтересней, чем в Лонгйирбюене. Цены на алкоголь здесь также ниже. Поселок преображается, здания реконструируют, но и памятники эпохи развитого социализма в полном порядке. Огромная голова Ленина, лозунг “Наша цель — коммунизм!”, древние плакаты со стихами Рождественского — на их фоне обязательно фотографируются туристы. А окружающие пейзажи в Баренцбурге живописнее, чем в административном центре.

Аня, продавец в сувенирной лавке в Баренцбурге, приехала сюда вслед за мужем. Их семья живет на Шпицбергене четыре года, дома, на Украине, за это время они были дважды. Аня говорит, что им здесь нравится и ребенок совсем не болеет, хотя дома все время страдал аллергией. Фото Елены Балабкиной.

Меня приятно поразило, что все жители Баренцбурга, с которыми мы случайно встретились, оказались улыбчивыми и приветливыми, с незнакомцами здороваются и дети, и взрослые. Часто доносится украинская речь, сейчас здесь работают выходцы из Донбасса. Некоторые приехали три-четыре года назад, сейчас им просто некуда возвращаться. Донбасских шахтеров, кстати, и норвежцы хвалят за трудолюбие и профессионализм.

И уж совершенно фантастической популярностью, особенно у иностранцев, пользуется законсервированный советский поселок Пирамида. Небольшой гостевой дом не в силах вместить всех желающих посмотреть на этот застывший социалистический рай. Поселок был и вправду хорош, а место, в котором он расположен, — одно из самых живописных. Закрыли его через два года после катастрофы российского самолета “Ту-154” в 1996 году. Борт врезался в гору Опера на подлете к Лонгйирбюену, погибли все 130 пассажиров (шахтеры и их семьи) и 11 членов экипажа.

Туроператоры, в том числе российские, предлагают несколько видов туров в эти места. В последнее время увеличилось количество желающих путешествовать на теплоходе. Даже если группу набирают в Москве, то без всяких виз она отправляется самолетом в Лонгйирбюен (здесь единственный аэропорт), а дальше путешествует на теплоходе вдоль западных берегов острова Шпицберген. Лонгйирбюен, Баренцбург, Пирамида, поселение Ню-Олесун и стоянка на острове Моффен (80 градус северной широты).

«Красный медведь» — ресторан-пивоварня, в которой при вас варят пиво, самое северное в мире. Фото Елены Балабкиной.

Особенные черты

Каждое утро, завтракая в столовой, мы шутили, что сегодня ели самые дорогие апельсины в мире, а вчера были самые дорогие арбузы. Все продукты доставляют на Шпицберген с материка — здесь нет никакого производства. Даже рыбу, выловленную в северных морях, здесь не перерабатывают, потому что любая деятельность человека повлияет на естественную природу Шпицбергена. Казалось бы, нужно радоваться увеличению количества туристов, прибывающих на теплоходах. А здесь уже бьют тревогу — замечено загрязнение прибрежных вод. Все, что осталось на просторах Шпицбергена от первых его обитателей — охотников, китобоев, — считается культурным наследием, пусть это даже развалины поморской избы или охотничьего домика или заброшенная шахта. Любую старинную постройку никто не имеет права перестроить или переделать без разрешения государства. И разрешение получить непросто.

Владелец компании «Svalbard Explorer» Стиви Торгерсен вместе с компаньоном решили организовать в бывшем шахтерском домишке ресторан. Они три года ждали разрешения, и получили его только с условием, что внешний вид здания останется прежним. Фото Елены Балабкиной.

Например, владелец компании “Svalbard Explorer” Стиви Торгерсен вместе с компаньоном решили организовать в бывшем шахтерском домишке ресторан. Они три года ждали разрешения и получили его только с условием, что внешний вид здания останется прежним. Собственно, и внутри все устроено по-простому: деревянные потолки и полы, столы и лавки. При этом — отличная сервировка, вышколенный персонал, высокая кухня и бесконечная винная карта. Это суперресторан, где мы проводили прощальный ужин и пробовали экзотические блюда из мяса кита, морских гребешков, оленины…

Многое в жизни на Шпицбергене отличается от жизни в других местах, есть и похожие черты. Полюбить эту землю не каждый сможет. Но есть люди, которые бросают работу редактором в крупнейшей норвежской газете и живут здесь, называя Шпицберген своим собственным раем.

Школа в Баренцбурге — здание советского образца, но с потрясающими росписями на фасаде: здесь храмы Москвы и Новгорода, мечеть Казани и европейские домики, а еще — киты, моржи и белые медведи. Фото Елены Балабкиной.

Обязательное фото для каждого туриста — возле лозунга в Баренцбурге. Фото Елены Балабкиной.

Короткий привал нашей снегоходной группы посреди бескрайней долины. Фото Елены Балабкиной.

Часовня на фоне фьорда. На этот вид можно любоваться и днем, и ночью. Фото Елены Балабкиной.

Самый симпатичный сотрудник береговой охраны рассказал нам, что их судно двигается с помощью азиподов, главные части которых делают в России. И никакие санкции на это не влияют! Фото Елены Балабкиной.

Офицер судна береговой охраны, один из тех, кто успевал управлять сложным технически судном, и принимать нашу делегацию. Прием нам оказали прекрасный. Фото Елены Балабкиной.

Валерий Поташов, журналист из Карелии, пытается найти самый шикарный ракурс, чтобы снять белого гиганта из главного офиса «Сторе норске». Фото Елены Балабкиной.