Второй день живу потрясенным. Вчера такое узнал! Давно знаю эту женщину, она мать и бабушка большой, замечательной семьи, как говорят, известный в городе и уважаемый человек, и оказалось, что в шестнадцать лет она такое вытворяла! Вы не поверите! Только учтите: у нас и фотокарточки имеются. Однако эта история пойдет в следующий номер. Я должен переварить открытие. А пока задумался…
А ведь мало кто из нас (я имею в виду ровесников моих — плюс-минус двадцать от шестидесяти) в шестнадцать был похож на того, кем он стал сейчас. Не внешне. Форма тут ни при чем. Я про содержание. Начну с себя.
Мне кажется, в том возрасте я был… чтобы не говорить — болваном, скажем, я был другим. Я бы никогда не подумал, что пойду по дорогам гуманитариев. С детства любил технику и разбирался в ней. И после школы поступал в машиностроительный институт. Мастерил планеры, детекторный приемник, в пятнадцать легко врезал замки в двери. После восьмого класса работал в общепите запорожского аэропорта помощником механика по холодильным установкам.
В то лето главной темой моей жизни были автоматы газированной воды. Нет, кухонными электроплитами и холодильниками тоже приходилось заниматься, но автоматы были моей любовью. С утра пораньше вымыть, вычистить. Особенно приходилось бороться со слизью в мойках. Помните, давишь в нише перевернутый стакан, а его струйками воды поливает. За сутки появлялась слизь. Ее надо был вычистить и все вымыть. Кстати, стаканы новые не так часто приходилось добавлять, их почему-то редко воровали или били. Затем автомат открывался — передняя панель с помощью ключа распахивалась, как дверь. Если сироп на исходе, надо было привезти и поменять десятилитровую бутыль. Если давление фреона в холодильнике автомата ниже нормы, надо было фреона добавить. Из специального баллона в виде трех сросшихся шаров по шлангу в холодильник перетекал газ. И когда все готово, нужно попробовать воду — чтобы была холодной, а если с сиропом, то чтобы достаточно сладкой. Кстати, воду подавали из обычного водопровода. И дома мы пили воду из-под крана. И вода была вкусной и полезной.
И еще навещали мы свои автоматы в конце дня, но уже с механиком. Для инкассации (по-итальянски буквально — “класть в ящик”) денег. Изнутри мы вынимали железную коробку, срывали пломбу и пересыпали копейки и трюльники в специальные крепкие мешочки. К концу обхода мешочки везли на тележке — деньги тяжелые, хоть и мелкие. И поразило меня то, что монеты не надо было считать — их взвешивали. Копейка весила грамм, три копейки — три грамма. Так что их даже сортировать не надо было. Механик на точных весах поколдует и докладывает: сто тринадцать рублей тридцать три копейки! Это от трех до пяти тысяч монет. А вес — 11 кило 333 грамма. После чего деньги сдавали в кассу.
Под нашим присмотром на территории аэропорта работали два буфета, два кафе, ресторан и десятка полтора автоматов. И мне нравилось, что они работают отчасти и благодаря нам. И нравилось смотреть, как в жаркий день у автомата выстраивалась небольшая очередь и люди, дождавшись, получают свой стакан воды. А из него брызги мелкие — так она нагазирована, пьют ее и щурятся от удовольствия — такая вода прохладная и “колючая”. Кстати, совсем брезгливые носили в сумке личный стакан.
Уважаемые, в следующем номере будет история, о которой я говорил в начале. И огромная просьба, если с вами происходили в юном возрасте невероятные вещи — пишите, звоните, делитесь с нами и читателями. Пожалуйста!
Ваш Игорь Дылёв.
Не тушуйтесь!
Мысль недели: Опыт не пропьешь. А жаль…
