В Геологическом институте КНЦ РАН с 1982 года. Последовательно занимал все научные должности: от старшего лаборанта до главного научного сотрудника. С 2008 года — директор Геологического института КНЦ РАН. Фото Елены Балабкиной.
На этой должности он будет работать год. И за это время должен справиться с огромным объемом работы, которой, по словам Юрия Войтеховского, не просто много — страшно много.
Главная цель — объединение
Приказ о назначении Юрия Войтеховского в ФАНО (Федеральное агентство научных организаций) подписали 9 июля. Таким образом, у Кольского научного центра после полугодового перерыва вновь появился председатель.
— Отсутствие первого лица в КНЦ очень осложняло ситуацию, — рассказывает Юрий Леонидович. — После кончины Владимира Калинникова, предыдущего председателя КНЦ, многие вопросы невозможно было решить или сделать без его подписи. Потребовалось приложить немало усилий, чтобы ФАНО назначило руководителя КНЦ как можно быстрее. Было несколько кандидатур, но выбор пал на меня.
Его определили последние веяния академической реформы, в том числе закон о возрасте руководителей.
Юрий Леонидович сразу уточнил, что он возглавил не большой Кольский научный центр РАН, а “малый КНЦ” (раньше эта структура называлась президиумом) — в его состав входят несколько небольших научных подразделений и хозяйственные структуры. Одной из главных задач, которую перед новым председателем поставило Федеральное агентство научных организаций, — реструктуризация КНЦ РАН.
— Реструктуризация проходит не только у нас, но и во всех научных центрах страны, — рассказывает Юрий Войтеховский. — 32 года назад, после окончания ЛГИ, приехал в Апатиты и начал работать в Геологическом институте Кольского филиала академии наук. Все научно-исследовательские институты тогда входили в состав КФАНа и не имели юридической или финансовой самостоятельности. Потом система изменилась, на волне перестройки и демократии институтам предоставили полную самостоятельность. Сейчас ФАНО настаивает на укрупнении, считая это более эффективным, то есть региональные научные центры вновь должны стать единым юридическим лицом.
Семь из десяти институтов КНЦ РАН на сегодняшний день дали предварительное согласие на объединение, самостоятельный путь предпочли три: Горный, Полярно-Геофизический и Мурманский морской биологический. Руководство ФАНО поставило передо мной задачу — за год объединить институты и подготовить все к проведению конкурса на должность председателя объединенного КНЦ.
Участвовать в этом конкурсе сможет и Юрий Войтеховский, если, конечно, захочет и справится со всеми задачами. Вообще в конкурсе должны быть представлены, как минимум, две кандидатуры.
— Нравится нам это или нет, но многое меняется, — продолжает Юрий Леонидович. — Мы привыкли, что институтами руководили и отдавали приказы сверху всегда люди с учеными степенями и академическими званиями. А сейчас нам пишут, требуют отчеты и отдают приказы менеджеры ФАНО. Именно оно финансирует науку. Часть средств приходит и от Российской академии наук, но это лишь малая добавка к основному финансированию. ФАНО не требует, чтобы в конкурсе на должность председателя КНЦ участвовали члены академии наук. А вот что касается ученых степеней — они обязательны. Не верю, что человек со стороны сможет эффективно управлять научным центром. Как в любой сфере деятельности, в науке есть свои особенности.
Будут ли сокращения?
Что касается объединения институтов, то, по мнению Юрия Войтеховского, вопрос этот тонкий и сложный, а навязывать какие-то решения — дело неблагодарное.
— Необходимо объяснять и убеждать коллективы институтов и их руководителей. Объединение — это была позиция академика Владимира Трофимовича Калинникова. Ведь КНЦ РАН для решения проблем региона стоит на платформе фундаментальной науки: разведка, добыча и переработка полезных ископаемых, растениеводство, экология, энергетика, информатизация, изучение ионосферы… Все это — одна цепочка. И представьте, если из нее выпадет звено!
В конце 2014 года прошли совещания, в том числе в Москве. ФАНО поставило перед научными центрами сроки, в которые должны быть решены вопросы укрупнения. Правда, по ряду причин в них никто не уложился. Оказалось, у каждого регионального центра свои проблемы, и решать их нужно по-разному. Но процедуры, прописанные в “дорожной карте”, исполнять необходимо. Я считаю, КНЦ по сравнению с другими центрами в хорошем положении.
По словам профессора Войтеховского, объединение никак не затронет зарплаты и бюджетные надбавки, дополнительные заработки самих институтов не уйдут в чужой карман:
— Заключать договоры, зарабатывать внебюджетные деньги — это право институтов. Если геологи что-то заработали, химики у них это не отнимут, и наоборот! Это важно подчеркнуть. Я знаю, что этот вопрос многих беспокоит.
— Юрий Леонидович, подразумевает ли объединение институтов в одно юридическое лицо изменение количества сотрудников?
— Это был самый первый вопрос, который я задал на совещании в Архангельске. Ведь всех волнует проблема сокращений. Заместитель руководителя ФАНО Алексей Медведев тогда ответил, что на первом этапе будет простое сложение штатов. Но добавил, что далее все же следует ожидать сокращения, прежде всего в административном аппарате. На этом фоне приветствуется “омоложение” кадров. А это очень острая проблема, ведь законодательно возрастного ценза для научных и инженерных работников нет. Как принять на работу молодого специалиста, если рабочие места заняты, в том числе людьми, которым за восемьдесят? Вопрос нужно решать на государственном уровне, а не перекладывать его на директоров институтов. И ведь законотворцы об этом знают, но проблему не решают.
Больница КНЦ
Что касается ситуации с больницей КНЦ, то новый председатель сразу сказал, что сегодня это самый острый вопрос.
— Есть приказ ФАНО о присоединении больницы к КНЦ. Приказ мной подписан, процедура начата, — говорит Войтеховский. — Но присоединение разрешили нам не просто так.
В составе КНЦ больница должна будет сделать сдвиг в сторону научных исследований. Как — не совсем ясно. Не ставить же научные эксперименты над пациентами! Видимо, нужно будет использовать результаты изучения пациентов в научных целях. Например, связать их с условиями проживания на Крайнем Севере. В составе КНЦ уже есть Центр изучения медико-биологических проблем, им и карты в руки.
С детским отделением дело обстоит так. Педиатры больницы КНЦ уже перешли в городскую больницу. Туда же перейдут и маленькие пациенты. В этом смысле никто не пострадал. Конечно, дополнительная нагрузка ляжет на администрацию АЦГБ, ведь ей придется обеспечивать больший поток пациентов. Но здесь уже ничего не изменить. Детей лечить надо, а в больнице КНЦ педиатров уже нет.
Вместе с этими проблемами Юрий Войтеховский назвал также и другие, важные для полноценной работы КНЦ. В том числе обновление научного оборудования, организацию ярких международных конференций, повышение престижа научных изданий и многое другое.
Наконец-то назначили действительно знающего человека (а не из бывших политработников и жуликов от науки).