Владимир СОКОЛОВ, 34 года:
— Стал чаще употреблять слово «мать». У нас грудной ребенок, а когда 2 января пришел на детскую молочку, то долго не мог закрыть рот. Денег катастрофически не хватает даже на еду. На четырех человек — тысяча рублей в месяц.
Первая реакция — смех и недоумение. Вселяет оптимизм стимуляция производителя.
Виктор РОМАНОВ, 39 лет:
— В декабре надо было повысить зарплату, а в январе увеличивать цены. Люди с низкой зарплатой, пенсионеры с трудом переживут январь, ведь зарплату получат только в феврале. Считаю, что повышение цен — необходимость, но неподготовленность правительства к либерализации цен чувствуется во всем. Такое ощущение, что все лепится от фонаря.
Аркадий ДАНИЛИН, 47 лет:
— По ценам скажу только одно — уверенности и гарантии в том, что все стабилизируется, нет. Пропорциональное повышение зарплаты и рост пен не будут успевать друг за другом. К повышению цен я лично был готов, хоть был сразу шокирован.
Григории ПРОНИН, 28 лет:
— Считаю это глупой шуткой правительства. Ведь в первую очередь надо было провести приватизацию, отдать все в руки хозяина. А сейчас цены вновь устанавливаются государственными структурами, не заинтересованными в реализации своей продукции (прокиснет ли молоко, пропадет ли хлеб — зарплата та же). Хочу привести пример Польши. Она почти бескровно пережила подобный шок, потому что там все было в руках частного производителя.
Екатерина Михайловна, пенсионерка:
— Не приведи, Господь! Идешь в магазин и не знаешь, что будет. Цены повышены в темную: никто не знает, на сколько и что повысят. Полки все равно пустые. Трудно понять, что происходит. Страха нет — еще не успели испугаться.
Евгения Павловна, 41 год:
— Трудно поверить, что это не просто шутка, а действительность. В магазинах как не было ничего, так и нет. В войну людям было
труднее, но все работали и было все.
Алексей, 33 года:
— Повышение цен — необходимость, но так с топора делать нельзя, ведь эксперименты с людьми могут привести к тяжелым последствиям. Посуди сам: у меня трое детей, зарплата моя и жены 1600. Если это разделить на пятерых, то даже на еду едва-едва хватит. Первая реакция, когда взгляну на ценники — смех… А сейчас, спустя три дня, какой- то непонятный страх за будущее детей. От этого хаоса руки опускаются.
Настя ФАТЕЕВА, 16 лет:
— С повышением иен в магазинах не стало больше продуктов. Цены пугающие. Как жить дальше? Страшно!
Стас МАРТЫНЮК, 17 лет:
— Странная реакция — цены есть, товара — нет. Смешно. Круто загнули. Даже при средней зарплате эти цены нереальны. Но это продукты. А одежда, развлечения? Репетитор — сейчас 35 р. в час. Конечно, у него семья, дети, ведь государство, система поставили всех в эти условия.
Сейчас наступило время Духовного подъема. Хочется петь, хохотать. Иногда возникает желание собраться командой, сесть у памятника любимого вождя и вспоминать, вспоминать… У нас даже шутка, что у зайцев началась эмиграция в Финляндию из страха быть съеденными. Мы сейчас живем, как в замкнутом круге, словно тараканы, обрисованные китайским карандашом. И сделать ничего нельзя, ведь тебя обрисовали помимо твоей воли.
Андрей МЕХЕДОВ, 24 года:
— В веселое время живем. Даже думать о будущем не хочется. Живем сегодняшним днем, а что будет завтра — в тумане. Думаю, что этот год (мой год) принесет хоть какие-то изменения в нашу жизнь. Надеюсь на лучшее.
Александр КОЧЕРГИН, 27 лет:
(Долго тряс головой, лишь изредка издавая звуки. Подумалось, что у него тик, а оказалось, просто слова все забыл).
Виктор Никанорович, 60 лет:
— Приду, посмотрю и ухожу… На 280 рублей много не разживешься. Думаю, что с голоду не умрём. Бог спасет. Хлеб есть, а там посмотрим. Надеюсь, что нашим внукам будет легче…
