Я — из тех людей, кто все старое безжалостно выбрасывает. Придерживаюсь правила, которое где-то давно прочитала: если вы не пользуетесь предметом или вещью более года, вам она не нужна.Среди моих родственников “плюшкиных” много. Но я очень рада, что по наследству эта зараза не передается. С другой стороны, наши родители, а тем более бабушки-дедушки, пережившие голод, войну, разруху, были напуганы на всю жизнь. Отсюда и это стремление прятать по сусекам прохудившиеся кастрюли, мотки медной проволоки, шнуры от электрических чайников и утюгов.
В деревенском доме моего отца есть большой старинный шкаф, набитый одеждой 60-х и 70-х годов. Это папина жена свезла в деревню из города старые зимние и осенние пальто. Они такие страшные, что смотреть больно — тяжелые, мрачные, на подкладке из ватина, с каракулевыми и цигейковыми воротниками. А чего стоит мужское полупальто из искусственного меха грязно-коричневого цвета! Зачем? Зачем хранить этот хлам? Разве кто-нибудь когда-нибудь наденет такое?
Но самыми непревзойденными мастерами “накопительного жанра” были две мои знакомые ленинградские старушки — Наталья Евгеньевна и Евгения Евгеньевна. Во время моей студенческой молодости эти две сестры опекали меня, подкармливали, выручали деньгами или оставляли ночевать, когда зимой в общежитии лопались трубы. В их огромной квартире на набережной Кутузова не было шкафа, а была комната-гардеробная. Там висели пальто, шубы, костюмы, платья, купленные или сшитые еще в начале XX века. С начала века хранились и журналы, книги, газеты!
Старушки обладали настоящими сокровищами, доставшимися им по наследству от старшей сестры: коллекцией старинного фарфора, бронзовыми вазами, картинами, антикварной мебелью, хрустальными люстрами, столовым серебром и хрусталем с вензелями царя Николая Первого. И при таком богатстве они никогда не выбрасывали фантики от шоколадных конфет (других не признавали) и трамвайные билетики. Все собирали и хранили в мешках. И никак не могли мне объяснить, почему они хранят то, что даже в макулатуру сдать нельзя.
— Пусть будет, вдруг когда-нибудь пригодится, печку растопить можно будет…
Слава Богу, я живу в другие времена, не нахожусь в вечной готовности к войне или голоду. С ненужными вещами расстаюсь без сожаления, и от того, что в моей квартире нет хлама, мне легче дышать. И только на определенные вещи я никогда не подниму руку — на пару зимних рукавиц и три дамские сумочки. Они принадлежали моей маме. Мамы уже 18 лет нет на этом свете, а вещи до сих пор пахнут ее любимыми духами “Белая сирень”…
