Ученый Кольского научного центра дополнил работу по гранту РНФ исследованиями на острове Кинг-Джордж
Когда на дистанционном столбе антарктического острова Кинг-Джордж появился указатель с надписью «Апатиты», все, кто увидел такое фото, почувствовали гордость. Нет, установивший эту табличку Захар Слуковский, — не первый ученый из Апатитов, побывавший на самом южном материке, однако именно он самостоятельно организовал себе подобную командировку и советует всем: есть мечта о неизведанных краях — стремитесь к ней.
От идеи до одобрения
Кандидат биологических наук Захар Иванович Слуковский заведует лабораторией геоэкологии и рационального природопользования Арктики Института проблем промышленной экологии Севера Кольского научного центра РАН. Его специализация – лимнология, наука об озерах, и молодой ученые всегда интересно рассказывает о находках, связанных с донными отложениями. Вместе с коллегами он занимается северными озерами, а недавно, совместно с профессором, доктором географических наук Владимиром Даувальтером начал работу по гранту, одобренному Российским научным фондом, под названием «Роль гумусового вещества отложений озер холодноводных регионов в процессах самоочищения лимносистем и их адаптации к антропогенному воздействию и изменению климата». Данные, полученные не только в Арктике (Кольский полуостров, Ямал), но и в Антарктикестанут частью этой работы.
— Все началось в апреле 2021 года, когда в Апатитах проходила первая Школа полярных лимнологов на базе ИППЭС, — рассказывает Захар Слуковский. – На ней Алексей Толстиков, сотрудник Института водных проблем Севера Карельского научного центра РАН, прочел доклад о своей работе в Антарктиде 10 лет назад. Я подумал, почему бы мне вместе с коллегой Алиной Гузевой из Института озероведения РАН (Санкт-Петербург)не отправиться в те края, чтобы дополнить наше исследование – озера в Антарктике ведь тоже вполне холодноводные! Мы подали заявку в Арктический и Антарктический научно-исследовательский институт, обосновав наше решение, и нам одобрили четырехмесячную экспедицию на станцию Беллинсгаузен.
Станция Беллинсгаузен расположена у пролива Дрейка, самого широкого в мире
Летом начались предэкспедиционные этапы – учеба, медкомиссия, получение паспорта моряка и мореходной книжки. Затем ученые собрали оборудование, и 30 ноября их принял корабль – научно-экспедиционное судно «Академик Трёшников» 2011 года постройки, один из двух кораблей ААНИИ (второй, постарше – «Академик Федоров»). Основная задачаэтих судов – доставлять людей и грузы на полярные станции: здесь одновременно могут находиться до 80 судовых и до 60 экспедиционных сотрудников.
Два месяца в пути
1 декабря «Академик Трёшников» вышел из Санкт-Петербурга, прошел Балтийское море, обогнул Данию и через неделю сделал первую остановку в немецком порту города Бременхафен. Из-за ковидных ограничений участников рейса и команду на сушу не пустили, зато предоставили возможность сдать в контейнеры накопившийся мусор. Здесь же на борт погрузили вертолеты, которые собрали как конструктор «Лего», к изумлению участников рейса. Эти вертолеты потом доставляли с корабля на станции людей, продукты и грузы, а пока что вертолетная площадка стала для пассажиров почти что мини-стадионом – тут можно было гулять, чтобы не потерять физическую форму.
Затем судно прошло через Ла-Манш и Бискайский залив, и отправилось по Атлантике, вдоль западного побережья Европы и Африки. Становилось все теплее, хотя, казалось бы, дело двигалось к новогодним праздникам. Но впереди были тропики! Здесь члены экспедиции собрали и установили на палубе бассейн, наполнили его забортной водой и получали водные процедуры и солнечные ванны. И, как и положено, отметили карнавалом День Нептуна — 22 декабря, в день зимнего солнцестояния в северном полушарии. Но это в Апатитах было темно и снежно, а на судне — праздник: обряд посвящения, полоса препятствий, обливание и очищение, и, конечно, кружка грога вместо традиционной морской воды. А поскольку на судне были, все-таки, ученые, они организовали и интеллектуальный отдых: начали проводить «Умные вечера на «Трёхе», читать друг другу доклады на темы своих научных интересов. И первый доклад был о Южных Шетландских островах, к которым относится Кинг-Джордж со станцией Беллинсгаузен.
Кто же идет в Антарктику на судах ААНИИ?
— Это гляциологи, океанологи, геодезисты и метеорологи, инженеры, — рассказывает Захар Слуковский. — Были и люди с необычной специализацией, например, исследователь психофизиологии, которая изучала, как люди ведут себя в долгих экспедициях, какова их мозговая активность. Наши показатели она измеряла с помощью тестов и датчиков. Подобное, кстати, проводят и в космонавтике.
Трудно представить себе два месяца пути, да только в одну сторону. Но современный корабль представляет собой вполне комфортабельное место. Кроме кают со всеми удобствами, на нем две столовых – одна из них исключительно для членов экипажа, спортзал с тренажерами и настольным теннисом, шахматами и шашками, есть библиотека, кают-компания с телевидением, сауна и компьютерная комната. Кстати связь с внешним миром такая – вай-фай раздают раз в день и только для мессенджеров, вначале на весь вечер, а потом, в южных широтах – только на два часа в сутки, поскольку есть сложности со спутниковой связью.
29 декабря судно пришло на вторую остановку, в Кейптаун, где встретили Новый год. Разница с Москвой у ЮАР всего один час, поэтому отметили дважды – по местному и московскому времени, аспустя четыре дня отправились в путь, на юг. Уже через неделю показались первые айсберги, начались ледово-снежные поля, и всем понадобилась зимняя одежда.
У пролива Дрейка в хороший, летний, февральский денек!
И снова зима. Она же — лето
Чем ближе был берег Антарктиды, тем больше усилий кораблю ледокольного типа пришлось прикладывать для передвижения. В результате подошли максимально близко, и 20 километров до станции Молодежная добирались уже вертолетом. Сейчас она законсервирована, хотя до 90-х считалась неформальной столицей СССР в Антарктиде: самая крупная, вместительностью в сотню с лишним человек, нынче используется только для сезонных работ и то не каждый год. Дело в том, что после перестройки финансирование арктических экспедиций сократилось вдвое, и встал вопрос: илиработает одна Молодежная, или остальные. Выбрали второй вариант, и теперь столицей России тут считается станция Прогресс.
— Мы провели на Молодежной три дня, отобрали пробы воды на озерах, которые даже летом не открываются, толщина льда — 3-4 метра, пришлось бурить. Кстати, это и был тот момент, когда я побывал в Антарктиде, потому что Беллинсгаузен – уже Антарктика, то есть континент с прилегающими островами.
Далее, вдоль самой северной части антарктического полуострова ученые перебрались на остров Кинг-Джордж, он же Ватерлоо. На 90 процентов остров покрыт материковым оледенением и только маленький кусочек в виде полуострова Файлдс и некоторых береговых частей чуть открыты летом. Тут и находится российская станция Беллинсгаузен, а также чилийская Фрей, уругвайская Артигас и китайская Великая стена. Вообще, Кинг-Джордж, если можно так выразиться, густонаселен, сюда приходят корабли и яхты, тут находится антарктический аэропорт с 800-метровой взлетной полосой, и Чили используют эту землю в качестве туристической изюминки, пользуясь близостью своих берегов к Антарктике.
— Здесь важно знать не только английский, но и испанский язык, потому что эта речь звучит чаще всего, в гости заходят уругвайцы, чилийцы, — рассказывает Захар Иванович. – А вот китайцы забаррикадировались ото всех, боялись ковида. Хотя вирус проник в Антарктику, невзирая на все предосторожности, причем на самые разные станции.
Рядом с Храмом — памятник адмиралу Фаддею Беллинсгаузену
Интересно, что на Беллинсгаузене с 2004 года работает единственная в Антарктике православная церковь Святой Троицы –сруб для нее доставили из Горно-Алтайска, и каждый год на зимовку приезжает священник, живет тут и служит. Сейчас проводит свою вторую зимовку отец Митрофан из Троице-Сергиевой лавры: служит по субботам и воскресеньям и по большим праздникам. В этой церкви даже было проведено венчание: чилиец женился на русской, хотя вопрос о пребывании женщин на полярных станциях – неоднозначный.
— В сезон, конечно, приезжают, хотя не всем начальники станций это одобряют, на зимовку остаются редко. За все годы работы Беллинсгаузена, с 1968 года, было только три таких случая. Мне рассказывали, что немцы проводили эксперимент – привезли исключительно женский коллектив, и зимовка окончилась через четыре месяца.
Про жизнь людей и зверей
В «сезон», который упомянул Захар– это значит летом, с декабря по март, сюда приезжают исследователи. Зимовщики остаются тут на целый год, а то и на два, и занимаются жизнеобеспечением станции: кроме начальника на ней есть врач, радист, системный администратор, повар, водители и механики, метеоролог, сотрудники дизель-электростанции и эколог, который сжигает мусор. Складировать его тут нельзя, а вывозить очень дорого.
На полярной станции, кроме жилья и рабочих помещений, есть баня и столовая. Со свежими овощами и фруктами негусто, они быстро портятся, поэтому основная пища – это крупы, картофель и мясо. Зимовщики поддерживают себя витаминами.
Летняя погода на острове Кинг-Джордж — непредсказуемая и шальная, в день по нескольку раз туман сменяет штормовой ветер порывами до 35 м/с, и наоборот. В феврале шел дождь вперемешку со снегом, хотя холодно не было, +2 — +4 градуса. Из-за сильных ветров и снегопадов передвижение по острову строго регулируется начальником станции, обязательна выдача раций и еды на сутки. Если буран застанет в пути, на острове расставлены прочные домики — балки — с печкой, запасом продуктов и водой. В любом из них, неважно какой страны, можно переждать. Кстати, на станциях также интернационал – например, одновременно с Захаром и Алиной на Беллинсгаузене жили четверо немецких ученых, изучали пингвинов.
Фото на фоне пингвинов и морских слонов — бесценно!
Кстати, о них. Самое примечательное на Кинг-Джордже – это пингвины пяти видов, тюлени, южные морские слоны, морские котики и леопарды, а также бурый поморник, крачки и другие птицы. Больше всего проблем от птиц, которые яростно защищают места гнездования. Остальные животные подпускают к себе близко, тюленей можно даже погладить. Морские львы, котики и леопарды агрессивнее, но медлительные, а их малыши живо интересуются людьми.
Друг друга не боимся!
Из напочвенной растительности тут только лишайники и мхи, есть трава, очень редко встречаются грибы. А особенный интерес для туристов представляют тут ледовые пещеры – по ним даже устраивают экскурсии! Наши ученые углубились в одну из них на 300 метров, оказалось, — новая и, может быть, однажды ей присвоят название Пещера лимнологов.
Главное — работа
25 января Захар Слуковский и Алина Гузева приступили к работе. Точнее, начали сбор материала для исследований, основная тема которых– изучение роли органических веществ, а именно гумуса, как части донных отложений озер, в процессе связывания химических элементов, включая загрязняющие вещества. Всего побывали на 15 озерах в пределах полуострова Файлдс: взяли пробы воды и донных отложений, причем первыми из всех исследователей отобрали детальные колонки, которые разделили на слои по 0,5 см. Попутно исследовали сами котловины, проводили гидрохимический и геохимический анализы на разные загрязнения, в том числе микропластиком.
Так выглядят образцы донных отложений, которые были отправлены
в лабораторию Кольского научного центра
— В целом отбор ничем не отличался от тех, что мы проводим в Арктике – озера здесь открыты ото льда, правда, работать на них было не так-то просто, ведь дно чуть ли не половины из них покрыты слоем мха, и довольно часто дночерпатель был полностью забит. Были даже озера без воды – ледник, при таянии, когда-то наполнял котловины, а когда вода ушла, озеро пересохло, но мы все равно работали, правда, примитивным способом, отбирая грунт лопатой. Интересно, что эхолот нам иногда показывал ложное присутствие рыбы, но ее тут нет, скорее всего, это выходы из донных отложений газа – метана, — рассказывает ученый. – Теперь, после того как образцы отложений и вода в замороженном виде доставлены в лабораторию ИППЭС, наша задача — все проанализировать, подготовить отчет и опубликовать статьи в рейтинговых журналах.
Ледниковые озера в Антарктике – неглубокие, по три-четыре метра. Озеро Китеж, которое обеспечивает станцию водой, имеет глубину в 11 метров, самое глубокое, Уругвайское, — 20 метров.
— Меня спрашивают, почему же в них не водится живность, есть ли в озерах планктон? Я отвечаю: «Вы можете поехать и провести исследования на все эти темы». Если у вас есть новая идея для отечественной и мировой естественной науки, и вы способны хорошо ее сформулировать, — дерзайте! Тем более, как раз сейчас время нового набора в Антарктиду.
