В редакцию “ДД” пришло электронное письмо из Берлина. В нем — скупые строки: “На протяжении многих лет я разыскиваю Нину Коношенко (теперь ей около 63 лет), которая проживала в 80-е годы на улице Бредова. К сожалению, точный ее адрес утерян. Знаю, что Нина работала в те годы при геологоразведке. Ее дочь Людмила является мне племянницей, которую я все еще не повидал. Апатитский архив не смог помочь мне найти моих родственников. Не могли бы вы мне помочь или подсказать, как мне их искать?”. И подпись — Владимир Гензе.
Мы попросили автора этого письма сообщить нам еще хоть какие-нибудь подробности. И он прислал нам развернутый ответ, копии фотографий и писем. Очень грустная и очень трогательная история получилась.
Вот что пишет Владимир Гензе.
“Мой брат Самуил Гензе проходил в 1974-76-х годах военную службу в Мурманской области — вначале в Печенге, позже в Апатитах. Призвался он весенним призывом из Кокчетавской области Казахстана, где мы раньше и проживали. Он исполнял свой служебный долг в рядах Советской армии с честью.
В то время он познакомился с Ниной Коношенко, которая работала при геологоразведке. Они полюбила друг друга, встречались, когда время позволяло. По рассказам брата, мне запомнилась деталь, что Нина очень красиво рисовала, его армейский фотоальбом был разукрашен оригинальными рисунками, мотивами северного сияния…
Брат мой вернулся после демобилизации в родные края. Но, как наша мама тогда говорила, вместо того чтобы на крыльях лететь домой, как все другие военнослужащие после двух лет разлуки с родными, он не торопился, а наоборот, делал один шаг по направлению родного дома, а два шага назад. Видимо, у него тогда в Апатитах осталось самое дорогое, новое чувство, которое он просто запер в глубине своего сердца, и не дал этому новому чувству почти никаких шансов развиться, стать сильнее…
Самуил после возвращения начал трудиться в сельском хозяйстве, работал на “кировце” — К700. Контакт с Ниной был тогда только письменным, одно авиаписьмо преодолевало тогда это расстояние за семь дней, порой и дольше. Я точно не уверен, знал ли мой брат Самуил о том, что стал отцом — в то время родилась Людмила, которую я и пытаюсь найти.
Однажды брата отправили в командировку, в казахстанский поселок Пески, и 6 марта 1982 года мы получили оттуда сообщение, что он попал под поезд и погиб. Подробности нам не удалось выяснить — была это случайность, намеренность, злоумышленность, мы не знаем.
Пару лет спустя после этого, рассматривая армейский фотоальбом моего брата, я наткнулся на адрес Нины. Я написал ей письмо и сообщил, что Самуила больше нет в живых. Она после этого была в трауре, писала мне письма, в которых хоть как-то пыталась переработать эту утрату (одно письмо сохранилось, я его прилагаю). Тогда я жил в Кокчетаве и Нина меня пригласила на переговорный пункт, чтобы поговорить. Я этот момент хорошо помню, у нас даже была очень хорошая связь, но к сожалению Нина не была в состоянии говорить, она только рыдала…
В 1984 году меня призвали в армию. Отслужив, я утерял адрес Нины, помню по памяти улицу Бредова, Апатиты. С 1994 года я живу в Германии. Надеюсь, эта информация поспособствует поиску. Спасибо вам. С уважением, Владимир”.
Владимир Гензе приложил к своему посланию два фото — стареньких, не очень четких, но на которых можно увидеть главное — эти люди по-настоящему влюблены. А еще — письмо, которое он получил от Нины после того, как сообщил ей о смерти брата. Оно, конечно же, очень личное, необыкновенно печальное и горькое. В нем есть такие строки: “Знаете, Володя, где-то в лесу стоит дерево, на котором Самуил вырезал имя мое. Так и осталось это дерево одиноко стоять среди леса, уже ни мне, ни Самуилу не подойти. Не найти его. А я хоть этим горда, что такое — есть, было…”.
Если вы знаете Нину Коношенко или ее дочь Людмилу — сообщите, пожалуйста, в редакцию и мы передадим любые сведения их родственникам в Германию.
