Мы очень любим рассказывать о крупных личностях. При этом, большая личность может занимать совсем незначительный пост: глубина человеческой натуры всегда проявится в любом деле.
Ну вот, скажем, медсестра — казалось бы, средний медперсонал, эдакий солдатик в зоне схваток за жизнь и здоровье человека. Однако слово, внимание, отношение этих “солдатиков” может подарить человеку надежду и уверенность в том, что все будет хорошо.
— Мы провожаем на пенсию Галину Зиновьеву, — вздыхает Оксана Андриянова, старшая медсестра отделения реанимации в Апатитах. — Это грустное событие, конечно, потому что мы тут сроднились за столько лет и понимаем: этот человек не подведет ни при каких условиях. А еще мы ни разу от Галины Васильевны не слышали повышенного тона, какого-то раздражения. Сама по себе она такая, деликатная.
Галина Зиновьева пришла работать в Апатитскую больницу 15 мая 1973 года палатной сестрой терапевтического отделения. Потом от терапии отделилась кардиология, и с декабря 1983 года она — медсестра отделения функциональной диагностики, проще говоря, ЭКГ-кабинета стационара. Многое за эти годы менялось, врачи приходили, уезжали и появлялись новые, а медсестры Галина Зиновьева и Галина Шубина оставались.
— Тогда ведь у медсестер ЭКГ-кабинета была масса работы, — продолжает Оксана Андриянова. — В больших отделениях до 60 коек доходило, а отделений было — хирургия, травма, кардиология, терапия, гинекология, роддом, реанимация, инфекция, детское… А таких медсестер две всего! И к лежачим по палатам ходили, а если остановка сердца или что-то еще экстренное — на коленках на полу делали кардиограмму, в коридоре, где придется, где плохо стало человеку. Кроме ЭКГ у них и спирограмма, и велоэргометр, холтер… Медсестер из дома вызывали вечером и ночью, в операционную бывало. Обе они были замечательные специалисты. Галины Шубиной, к сожалению, больше нет с нами. А Галина Васильевна и по сей день безотказный человек. Не из тех, кто в любой момент спросит: “А вы мне в “экстренное” записали? Сколько мне за это заплатят?”…
— Мы очень расстроены, что Галина Васильевна уходит. Специалист очень грамотный и человек бескорыстный. С ней работаешь всегда тихо, мирно, без криков и суеты, — говорит заведующий отделением реанимации и анестезиологии в Апатитах Александр Красавин.
— Мне искренне жаль, что она заканчивает работу — специалист великолепный и человек тонкий, порядочный, отзывчивый… Эпитетов не хватит про нее рассказать, — поддерживает Инна Мегорская, заместитель главного врача АКЦГБ.
А вот и самая давняя коллега Зиновьевой — Ольга Алексеевна Кузьмина, бывшая старшая медсестра кардиологического отделения, а сейчас — дневного стационара терапевтического профиля.
— Мы с Галей в смену когда-то и начинали работать в терапии. Таких высококвалифицированных, отзывчивых людей больше не найти. Когда бы к ней ни пришли, о чем бы ни попросили, сколько раз бы ее реанимация не вызвала — всегда спокойно пришла и сделала. А вызывали часто. Человеку плохо — тут же Галина прибежит. Медсестры ЭКГ-кабинета такой опыт имели, что врачам всегда тихонько подсказывали: “Обратите внимание на это…” или “Тут все спокойно…”.
Мы идем в кабинет функциональной диагностики. В отделении непривычная тишина, а ведь когда-то даже в коридорах койки стояли, спешили доктора, бегали медсестры, кипела жизнь. Теперь заметно лишь, как ветер качает серый пластик недоделанного фасада за окном.
Но кабинет функциональной диагностики все там же — первый слева, рядом с бывшим столом постовой медсестры. А в кабинете — Галина Зиновьева, скромнейший человек, которому коллеги сразу говорят: “Галя, не волнуйся, это не только про тебя писать будут, а про всех…” Хотя, конечно, нет — сегодня только про Галину Васильевну.
— Я работала в Саратове, родом оттуда, — говорит она о том, как попала на Север. — Мужа сюда прислали на работу после техникума, он монтажник холодильных установок. Ему понравилось, и работу в Апатитах сразу предложили. Больше мы никуда не двигались, остались тут навечно. Сейчас сын живет в Саратове, там и два внука, а дочка и две внучки здесь. Дети медицину не выбрали — сын программист, дочь менеджер.
А я, можно сказать, сразу мечтала о медицине — пробовала в медицинский институт поступать, но не получилось. Окончила курсы медсестер и вот, работаю всю жизнь. Вначале на участке, потом тут, благодаря Ольге Алексеевне. Я сама человек несмелый, она меня сюда пристроила — тогда у нас были маленькие дети, а труд тут большей частью дневной. Потом отделение стало расширяться и работы становилось все больше.
Галина Васильевна страшно смущается, когда говорит о себе. Однако и без разговоров видно, за что ее любят коллеги и пациенты. Она как лампочка, как постоянный источник света — ее, незнакомого человека, почему-то сразу хочется обнять: столько тепла в ее облике, в тембре голоса и во взгляде.
— Если бы сейчас все сначала начать, пожалуй, я выбрала бы ту же профессию. Мне нравится моя работа, потому что ты постоянно общаешься с людьми. А люди все — благодарные на удивление. Ни от кого ни разу плохого не слышала — ни от сотрудников, ни от пациентов. Вообще, знаете, люди кругом такие добрые и хорошие! Мне как-то повезло, наверное, я ни разу в жизни ни с чем плохим не сталкивалась.
О планах своих Галина Васильевна говорит так:
— Младшая внучка на следующий год пойдет в школу, буду заниматься с нею. У нас с мужем и огород есть, тоже дело найдется! Но по больнице буду скучать, конечно же — это ведь часть жизни.
О больнице, вернее о том, какой она была, мы еще долго говорим с медицинскими сестрами.
— Почему вы никогда жалоб на отношение к людям в Апатитской больнице не слышали? Да просто врачи тут всегда были профессионалами, и их отношение к пациенту закладывалось и у нас, — вспоминает Оксана Андриянова. — Например, мы знали всех пациентов по имени и отчеству — врачи требовали это знать обязательно! Сейчас все говорят про “сестринский процесс”… А ведь мы всегда его выполняли и знать не знали, что это так называется.
Вот детали такие: доктора говорили, кому из инфарктников можно включить радио в палате, а кому нельзя пока, кому можно читать газеты, а кому — нет. Свято соблюдали лечебно-охранительный режим, и женщины-врачи на цыпочках по отделению бегали, чтобы не дай Бог не разбудить пациента в тихий час: обувь цокать не должна! А в праздники врачи отделений ходили по палатам, поздравляли пациентов, а персоналу цветы дарили. Так принято было.
— Отношение какое было? — говорит Ольга Кузьмина. — Вот привозят бабушку с инфарктом, а у нее проблема — дома остался дедушка слепой. Она переживает, и какое у нее может быть лечение? Идем к заведующим, разговариваем, едем на дом и дедушку берем в ту же кардиологию: положили, подлечили, и дедушка с бабушкой ушли довольные. Другая пациентка не спит, переживает — у нее кошка осталась в квартире. Вызываем соседей, чтобы кошку на время пристроить, а то пациент весь на нервах.
Да что говорить! Если раньше шел хирург — сразу было видно по нему, кто это: колпак накрахмален, халат белый отглажен. До сих пор никто из медсестер старой закалки по отделению не пройдет в сапогах. Это выучка, в нас она остается навеки.
И, конечно, мы говорим о том, как горожане относились к медикам — знали в лицо, здоровались на улице, гордились знакомством, переживали, когда врач покидал Апатиты… И есть у всех нас очень грустное чувство, что теперь, после ухода на пенсию Галины Зиновьевой, бывшее шумное кардиологическое отделение останется в прошлом, теперь уже навсегда.
