“В подвале редактора” — именно так называлась первая публикация в “Дважды Два”, которая позже превратилась в отдельную полосу, а затем и в книгу Игоря Дылёва. Кстати, а почему подвал? Это из скромности, или таинственности ради? Вовсе нет.
Кто-то из вас знает, почему — подвал. А остальным разъясняем: таков профессиональный сленг. Подвал, чердак, шапка, колонка, врезка и фонарик — так обозначают части газетной страницы. А есть еще отличный глагол “зарезать” (нет, лучше — “зарЭзать”!). Он используется вовсе не в тот момент, когда журналист перепутал все даты, фамилии и адреса. Это означает лишь сделать покороче текст, скадрировать фото.
Так вот, подвал. В девяностых по всей стране бурно и весело развивалась новая журналистика. Можно было писать, что хочешь, но главное — КАК хочешь. Язык изложения после десятилетий сдержанной, а где-то даже и бюрократической манеры газетных публикаций, превратился в состязание острословов (особенно отличался в этом смысле журнал “Столица”. Мы храним несколько экземпляров и перечитываем в особо тоскливые деньки).
А еще можно стало писать “ни о чём” — делиться с читателями не только мыслями, но и чувствами. И это тоже было странно: неужели кому-то будет интересно? Оказалось — вполне.
Тогда, в начале зимы 1997 года, мы предложили нашему редактору вести постоянную колонку. А что? В Америке звание колумниста — награда за долгий репортерский труд, а в собственной газете никаких наград ждать не нужно: бери, да присуждай сам себе “золотое перо”. “Ага, дубовое…” — процитировал Николаич одного из любимых писателей. Но призадумался. А мы отдали ему страницу и сказали: “Вот, шеф, твоя она. Что хочешь сюда ставь. А если ничего не напишешь, заленишься — опубликуем твою большую фотокарточку”. Это, кстати, самая страшная угроза была и есть для репортера. Потому что репортер — существо скромное и меньше всего мечтает увидеть свое изображение в прессе. Такой вот парадокс…
Кстати, 97-й год был трудным, хотя мы даже предположить не могли, каким станет 98-й. На первой полосе номера “ДД” за 12 декабря — заголовок об угрозе банкротства “Апатита”. Лев Харламов начал руководить молокозаводом и тоже стал разбираться с долгами. А Апатиты посетили эксперты ООН — предлагали кредиты на развитие малого предпринимательства. Предусмотрительные люди в декабре 97-го скупали доллары — один стоил шесть тысяч рублей. А зарплата грузчика на комбинате рабочего питания доходила аж до 1,5 миллиона рублей.
В Апатитах тем временем сокращали работников бюджетной сферы и торговли, боролись с кражами металлолома, травили крыс и тараканов и выбирали депутатов. Мы писали про футболистов и гимнасток, про экстрасенсов и парикмахеров с нетрадиционной ориентацией, про учительницу, которая уехала на стажировку в Оксфорд и про переезд ветеринарной станции на Строителей, 2.
А еще публиковали для читателей сводную таблицу цен на продукты питания. Чтобы люди не стирали ноги в поисках того, что подешевле, это за них делала Лена Курганкина. Бегала по магазинам с блокнотиком и имела здоровый румянец и крепкие мышцы ног. Так вот, буханка черного хлеба стоила 3500 рублей, кило трески — 13000 рублей, кило свинины — 22000 рублей, десяток яиц — 6000. Это мы к чему? А все вспоминаем стоимость доллара…
Так вот. Вы поддержали нашу идею сделать ретроспективу подвалов редактора. И мы начинаем. А чтобы она была полнее, станем заглядывать в архивы и вместе вспоминать — как мы жили, о чем думали. И размышлять: как мы еще заживем?
Наталья Чернова.
Две умные (несмотря на то, что красивые)…
Две умные (несмотря на то, что красивые) сотрудницы “ДД” съездили в Москву на учебу. Само собой, вернулись они оттуда еще более умными (несмотря на то, что еще более красивыми, так как побывали в совершенно небывалой парикмахерской). Вернувшись в таком состоянии, они заявили: редактор должен писать (от слов “писчий”, “письмо” и т.п.), и не просто писать, а именно обращаться к читателям!
Я говорю: да как-то неудобно — люди заняты делами, а я тут к ним буду приставать со своими историями и рассуждениями, пусть даже и сильно умными. А они на своем стоят: пиши! Ведь тебе же, говорят, пишут. И приходят. И ты же только рад пообщаться с умными, хорошими людьми, то есть с читателями газеты “Дважды Два”. Что верно, то верно.
Например, в понедельник было очень много людей. Несколько человек спрашивали работу, и одного мы трудоустроили. Несколько приходили и спрашивали: как такие люди, как такой-то и такой-то стали депутатами? А мы отвечали: сами и выбрали, по избирателю и депутат. Приходили старики просить бесплатную газету, а общество диабетиков – бесплатное объявление. И всех удовлетворили. Приходили и звонили читатели, сообщали новости, за что мы им особенно благодарны…
Отдельной строкой надо бы сказать о читателях, которые приходили и спрашивали, почему кандидат в депутаты Вадим Герасимов обругал нас по телевидению. И я объяснял, что предвыборная кампания — дело платное. Нет денег — нет публикации. Почему-то в магазине, даже у своих лучших друзей, не принято брать товары, не заплатив, а в газете многие считают это возможным. Мало того, по закону о выборах в областную Думу бесплатная агитация запрещена. Даже за юристов.
Да, еще приезжали коллеги из новой газеты в Кандалакше (и не они, кстати, первые) и просились поучиться, как делать газету. И 44 раза повторили, что в области только две газеты стоят того, чтобы у них учиться — “Полярная правда” и “Дважды Два” (тут, кстати, надо было бы показать всем остальным газетам язык, но делать этого я не буду, поскольку все же претендую на некоторую воспитанность). И надо отдать должное коллегам из Кандалакши, которые честно заявили о желании учиться, а не стали, как некоторые другие, тырить среди бела дня наши идеи, находки и стиль.
Так много еще хочется сказать, но сегодня пора ставить точку. Потому что меня предупредили: ты пиши, но не толсто, а то будешь платить за публикацию. А я хоть и очень здорово пишу, но денег жалко.
Так что, до встречи, и с уважением — Игорь Дылёв.
интересно — где сейчас бывший кандидат в депутаты Вадим Герасимов??!!