Про нашу “стабильную” экономику говорить не стану. Не то наговорю сейчас… Это Медведев на днях запустил. У меня аж плечи судорогой свело — так усиленно я плечами пожимал. Видать, экономику страны они судят по курсу рубля на бирже. Если цена евро выше семидесяти рублей, то сидят и помалкивают. А если вдруг утром спросонок евро становится на три копейки дешевле семидесяти, правительство гордо нам докладывает: экономика стабильная! Тут главное — не прозевать момент. И очень забавно, что это сообщают нам — тем, кто в этом году потерял в зарплатах и носится теперь по продуктовым магазинам в поисках скидок. Там курочки подешевели, там огурчики, а где-то и на водку цену снизили… Нет, не буду про экономику.
Хочу о хорошем рассуждалки рассуждать. Вот про любовь, например. Сегодня целый эпизод придумал для романа в классическом английском стиле.
“Он переборол волнение и решительно произнес:
— Джулия, я люблю вас!
Слезы затуманили ее глаза.
— А я — вас! — и она крепко пожала его руку…”
Если я продолжу этот роман, получится самый целомудренный роман в мире, его можно будет читать даже в общинах и монастырях кармелиток. Когда-то, если благочестивая вдова или девушка намеревалась пуще прежнего блюсти свое благочестие, она могла вступить в общину кармелиток. Но сперва передавала мужскому монастырю того же названия все свое имущество. Увы, многие засады подстерегали девушек на пути к праведной жизни, одна из них — отсутствие имущества. Понимаете теперь, почему девушки на панель выходили? У них имущества не было, чтобы мужчинам за свое благочестие воздать.
И теперь я понимаю отца моего отца. Лет в семьдесят он, крепкий хозяйственный кубанский казак, написал нам, что женился в третий раз, перевез к себе в дом жену молодую (ей еще шестидесяти не было) — и женщина хорошая, и три машины добра “за ней взял”. А теперь, это я уже рассуждаю, разве приличную невесту найдешь? Чтобы с тремя машинами добра… Так что, хотя экономика, как нам сказали, и стабильная, не спешите жениться, коллеги, пусть еще постабилизируется.
Этого деда я помню плохо. Потому что видел его два раза. В первом случае мне было лет пять. Мы навестили отца моего отца в Усть-Лабинской, и я напросился поехать с ним в магазин, на багажнике велосипеда. Помню улицу с грунтовым покрытием, помню высокое крыльцо магазина и помню конфеты “Золотой ключик” на витрине — конфеты выставляли в таких высоких стеклянных цилиндрах с крышками. Не могу сказать, что я очень любил ириски, но попросил деда купить конфет. Он рассмотрел их и отшатнулся:
— Что ты! Они двадцать шесть рублей стоят! — и я смутился.
Да, это было до 1 января 1961 года, с того дня цена “Золотого ключика” стала два рубля шестьдесят копеек. Реформу денег провели в СССР.
В другой раз я побывал у деда-казака, когда мне было четырнадцать лет. Но в памяти тоже мало отложилось. Помню, что на столе была бутылка водки, как говорили местные, “казенки”, и когда дед наливал по рюмке, то после поднимал бутылку до уровня окна, оценивал на просвет расход “казенки”, сокрушенно цокал языком и покачивал головой. Мой отец потом долго передразнивал эту манеру.
Эк мы с вами съехали — со стабильной экономики до реформы денег 1961 года. А мне ведь пора на лыжную прогулку, так что не взыщите. Да не взыскуемы будете. А в следующий раз мы поговорим о том, какая эрогенная зона у женщины отзывчивей — в ухе или в носу.
Ваш Игорь Дылёв.
Долой фригидность!
Отрада недели: Не было бы счастья, так… налили!
Игорь, это же — чистейшая провокация!