Опять я оплеуху получил. От прошлого. Прошлому я неинтересен.
Сперва года два назад на одном из социальных сайтов объявились мои одноклассники, друзья-подружки. Едва ли не полкласса. Они там вдруг спустя сорок лет собрались вместе. Даже в школу сходили. Меня звали, но я уже не ездок. Стали общаться в Интернете. Я с занудством выспрашивал каждого, как и что сложилось. Про работу, про жен и мужей, про детей и внуков, пытался представить, как и куда понесло моих друзей после школы, после 1972 года. Более- менее представил. А потом вдруг обратил внимание: а меня-то никто не пытает! Вот чтоб я скис на морозе! Я чуть умом не тронулся, пытался понять — почему? Там, то есть тогда все дружили, проводили много времени вместе и в школе, и вне ее. Одно только просиживание штанов и юбок на лавочках у любимых подъездов и разговоры сколько времени съели. Сколько семечек нащелкано и сигарет выкурено, сперва тайком, а потом уже и открыто. Сколько на футбол ездили за “Металлург” болеть, на танцы первые вылазки, походы за город, игра в карты на мелкие деньги… Много всего было. А теперь: ой, ну да… ну привет… Вот я и стал думать, что, может, был уродом среди них? И все прокручивал в памяти, что сохранилось… Так ничего и не выкрутил.
А недавно в другой сети нашел… Есть у меня пунктик — искать старых друзей и знакомых. По школе, по службе на флоте, по университету. Набираю в поиске фамилию, какие-то еще сведения. И ведь кое-кого нашел, и это интересно. И вот недавно нашел Нинулю. Прошу прощения, но Нинка — первая моя любовь. Бестолковая, непонятная, школьная любовь.
Сперва мы просто жили в соседних подъездах. Потом дружили. Потом летом, перед последним классом, были в походе на Днепре, ночевали в палатке и оказались рядом. Не знаю, кто меня надоумил, интуиция, наверное, но мы стали целоваться. Как большие. И занятие нам понравилось и длилось долго. Пока у меня дико не заболел живот. Я вылез из палатки, думал, отравился чем-то, но когда рези съехали в самый низ живота, я сообразил, что к чему. Это организм высказал свое “фе” по поводу необузданного количества обузданных поцелуев.
После этого мы стали встречаться, “гулять”, как тогда говорили. Болтались по микрорайону, куда-то в центр ездили. В школу шли вместе. Был у нас волшебный сигнал — “Пионерская зорька” по радио. Как в семь сорок зазвучат ее позывные, значит, пора. Выхожу из подъезда, а тут и Нинулька идет.
Не могу сказать, что это была сумасшедшая или просто красивая любовь. Да мы ее и любовью не считали. Но все же были моменты теплые и светлые. Кстати, с поцелуями они уже не связаны, все шло по заветам Платона. Может, и не идеально, как он требовал, но только духовно. О Платоне мы тогда, правда, ничего не знали.
И вот я смотрю на ее фото. И мы болтаем. И я узнаю, что она один раз была замужем, что у нее сын, задаю вопросы, она отвечает… День, другой… И тут замечаю ту же картину — Нинка даже не спросила, где я теперь живу. Она задала один вопрос про моего одноклассника — правда ли, что он умер…
Что же это получается? Прошлое только для меня что-то значит, только меня волнует связь между тем миром и этим? Или я просто зануда?
Я уже говорил, меня настораживают люди, которые не задают вопросов. Я начинаю сомневаться в их достоверности.
Что ли, конкурс провести на вопросы к редакции, к ее сотрудникам… На самые интересные вопросы.
Ваш задумчивый
Игорь Дылёв.
Интересуйтесь!
