Состояние аффекта

Это была обычная молодая семья. Из тех, которые относят к благополучным, ведь внешне их жизнь выглядела именно так. Поэтому для соседей и знакомых весть о том, что муж задушил жену, стала шоком. Почему? В этом суд разбирался больше месяца.

Спорное дело

Трагедия произошла 15 августа этого года. Вечером в одной из квартир города 23-летний мужчина задушил гражданскую жену. Произошло это на глазах их двухлетней дочери.
Дело, как во время заседания сказал судья, — сложное и противоречивое. А все потому, что судили молодого человека по одной из редких статей УК РФ -107 “Убийство, совершенное в состоянии аффекта”. Именно такая квалификация, а также заключение экспертов, установивших состояние аффекта, и стала камнем преткновения в суде.
Обвиняемый в этом преступлении с самого начала расследования признавал, что задушил жену. И в суде он не отказывался от своих слов. Кроме того, рассказывал, что очень любил жену и любит дочь, старался угодить им. Молодые иногда ругались, бывало, он даже уходил к маме, точнее, жена просила его уйти. Но проходило время, они мирились, он возвращался.
Жила семья в квартире мамы жены, но не так давно его мама купила им квартиру, в которой он по мере сил делал ремонт, чтобы перевезти туда семью. А еще мужчина собирался сделать любимой женщине предложение. Но за три месяца до трагедии молодые начали ссориться.

Уйти не мог

— Мы ругались каждый день, — рассказывал в суде обвиняемый. — Только день рождения дочери прошел спокойно. Жена была все время чем-то недовольна, хмурая, провоцировала на скандалы.

Отвечая на многочисленные вопросы гособвинителя и адвокатов, мужчина утверждал: жену любил и хотел жить с ней дальше, поэтому пытался наладить отношения. Поступал так, даже когда жена начала его оскорблять и унижать.

— Почему прощал, почему, почувствовав себя оскорбленным, не ушел от нее? — задавал вопрос представитель потерпевших.
— Я любил ее. И если бы она меня еще десять раз оскорбила или унизила, не ушел бы…

О событиях 15 августа обвиняемый рассказывать в суде отказался — сослался на 51-ю статью Конституции. Он лишь подтвердил свои показания, данные во время следствия, и согласился ответить на все уточняющие вопросы сторон.

“Что я наделал?”

Из его показаний сложилась такая картина: утром он отвез ребенка в сад, а жену — на работу, и поехал с мамой в магазин за обоями. Около четырех часов дня от жены пришло сообщение, в котором она просила не забирать ее с работы. Но он все равно приехал за ней, они вместе съездили в магазин, в садик за дочкой.
Дома, проходя мимо жены, он задел ее рукой. В ответ женщина начала кричать, чтобы он ее не трогал, начала оскорблять. Судя по показаниям обвиняемого, жена в последнее время все чаще упрекала его в отсутствии внимания и подарков. Подобные обвинения были и в тот вечер, последняя фраза больше походила на угрозу: девушка пообещала найти другого и “что я больше никогда не увижу дочь”. А малышка в это время находилась в комнате, где ругались родители, — сидела на горшке…
Что произошло после, обвиняемый, по его словам, не помнит. А когда пришел в себя, увидел свои руки на шее жены. Она не подавала признаков жизни, но то, что она мертва, он осознал не сразу.

— Я одел дочь и повез ее к маме, попросил посидеть, пока мы в кино сходим, — рассказывал он в суде.
— Что смотреть собирались, помните? — спросил судья.
— Да. Мультфильм.

Потом он вернулся домой в надежде, что жена очнулась, но… Он позвонил маме и сказал, что задушил жену. Мама хоть и не поверила сыну, но приехала, а когда увидела, что произошло, вызвала медиков и полицию.
В суде установили, что, когда те приехали, молодой мужчина был крайне подавлен, сидел на диване, смотрел в одну точку и раскачивался. При этом он периодически повторял: “Что же я наделал?”
Во время расследования мужчина прошел психолого-психиатрическую экспертизу. Члены комиссии дали однозначное заключение: преступление он совершил, находясь в состоянии кумулятивного аффекта. С этого момента то, что он сделал, следовало квалифицировать не по тяжкой статье “Убийство”, а по редкой для нашего региона статье “Убийство, совершенное в состоянии аффекта”. Разница между ними огромная, прежде всего в оценке их тяжести и санкциях.

Эмоции через край

Потерпевшей по этому делу признали маму погибшей женщины. Но выступала в суде не только она, в качестве свидетелей опросили практически всех членов этой семьи. Все отзывались о погибшей очень хорошо, а вот подсудимый вызывал негатив. Понять семью можно — они остались без любимой дочери, племянницы и внучки. А ребенок лишился матери. В такой ситуации эмоции сдержать очень сложно, даже несмотря на то, что идет суд.
О подсудимом все говорили, что он нелюдимый, неразговорчивый, безынициативный. Но самую хлесткую характеристику молодому мужчине дал дедушка погибшей, который сказал: он человек-растение. И, судя по тому, что и как говорили в суде члены этой семьи, все остальные именно так к нему и относились. Похоже, никто из них не хотел верить в аффект подсудимого, в агрессию погибшей, о которой он говорил, в то, что она могла оскорбить или унизить кого-то.
За свою правду и честь погибшей семья билась до последнего. Уже перед прениями отказались от одного адвоката и пригласили другого. По его инициативе повторно опросили некоторых свидетелей. Все рассказывали, что погибшая была отличной подругой, хорошей мамой, прекрасной хозяйкой.
А потом на заседании появился еще один представитель потерпевшей стороны. Он указал суду на недопустимые, по его мнению, доказательства, а также требовал вернуть дело прокурору. По мнению этого адвоката, мужчина совершил умышленное, спланированное убийство. Но суд не нашел оснований для удовлетворения этих ходатайств и назначил прения сторон.

Гуманный закон?

Во время прений адвокат подсудимого Наталья Савченко акцентировала внимание суда на смягчающих вину подзащитного обстоятельствах. Среди них — признание вины, раскаяние, активное способствование расследованию и раскрытию преступления, явку с повинной, принесение публичных извинений потерпевшей — маме жены, а также наличие несовершеннолетнего ребенка. Также адвокат просила суд учесть отсутствие в действиях подсудимого отягчающих вину обстоятельств и назначить ему наказание в виде шести месяцев исправительных работ.
Все дело в статье, по которой судили мужчину. Убийство, совершенное в состоянии аффекта, относится к преступлениям небольшой тяжести. Максимальное наказание, предусмотренное 107-й статьей, — три года лишения свободы. Но есть в Уголовном кодексе еще одна статья, которая позволяет назначить такой вид наказания, как лишение свободы, впервые осужденному только при наличии в его действии отягчающих обстоятельств. Исключения из этого правила есть, но 107-я статья в их число не входит. А отягчающих вину обстоятельств в действиях подсудимого суд не установил.
А вот почему закон так мягко относится к подобному виду убийства, лучше всего во время прений объяснила государственный обвинитель Екатерина Зайцева:

— Во время конфликта 15 августа в отношении подсудимого прозвучали оскорбления и слова, унижающие его, они стали “последней каплей” в эмоциональной разрядке, после чего подсудимый и совершил убийство в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта). Аффект был вызван длительной психотравмирующей ситуацией…

Как пояснила Екатерина Зайцева, кумулятивный аффект отличается от классического сильно растянутой во времени первой фазой. Она может длиться от нескольких месяцев до нескольких лет. В течение этого времени у человека развивается психотравмирующая ситуация, которая и обуславливает кумуляцию (накопление) эмоционального напряжения.

— Правильность вмененной квалификации подтверждается заключением судебно-психиатрической комиссии экспертов Мурманской областной психбольницы. Согласно ему, у подсудимого в момент совершения преступления отмечалось частичное сужение сознания с последующей кратковременной дезорганизацией психической деятельности и неполным осознанием случившегося. Судебный психолог-эксперт сделал вывод, что подсудимый не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

В судебном заседании участвовала психолог-эксперт, которая разъяснила, что у подсудимого произошел аффективный “взрыв” — реакция на поведение потерпевшей. Подобная реакция может наступить и по самому незначительному поводу.
По словам Екатерины Вячеславовны, преступный замысел по отношению к потерпевшей у подсудимого возник внезапно, в состоянии сильного душевного волнения. Это, по мнению гособвинителя, и было установлено во время судебного заседания.

— Каких-либо доказательств, подтверждающих, что подсудимый совершил умышленное, спланированное убийство, не установлено. Напротив, мы выяснили, что он строил планы на жизнь с потерпевшей и ребенком. Следовательно, мотива для убийства у него не было, — говорит Екатерина Зайцева.

Гособвинитель перечислила обстоятельства, смягчающие вину, и указала на отсутствие отягчающих. Указала на статью, согласно которой назначить подсудимому наказание в виде лишения свободы нельзя, и попросила признать его виновным и назначить ему максимально возможное в этом случае наказание в виде двух лет ограничения свободы (человек находится на свободе, но не имеет права в неурочное время выходить из дома, посещать увеселительные и прочие заведения, посещать массовые мероприятия и выезжать из города).
Представителей потерпевшей стороны на прениях не было, не захотела выступить и мать погибшей женщины. Еще в середине речи гособвинителя она ушла из зала суда. Женщине стало плохо настолько, что ей понадобилась помощь медиков.
18 декабря подсудимого признали виновным в убийстве, совершенном в состоянии аффекта. Мужчину приговорили к двум годам ограничения свободы. Также он должен компенсировать матери погибшей моральный вред в размере трехсот тысяч рублей.

Поделитесь:

VK