Служили два товарища,

Владимир несколько месяцев назад вернулся со службы на Северном флоте, он морской пехотинец. Эдуард — военнослужащий израильской армии — так же, как и Вова, был призван на срочную службу. В армию Эдуард пошел чуть раньше Вовы, но до дембеля ему еще год с небольшим. Разный срок службы — в российской год, в израильской три, — это большое, но не самое существенное отличие двух армий.

Год против трех

— Я пошел в армию, потому что так надо, — рассказывает Вова. — Ну и в будущем, при устройстве на работу, служба — хороший плюс. “Откосить” мысли не было.
— А в Израиле не служить — это почти позор, и наоборот, если ты был в армии — повод для гордости, — говорит Эдуард. — Есть категории жителей страны, которые освобождены от службы, а для остальных, независимо от пола, служба — это обязанность.
— И как, с девушками служить можно?
— Они делают все то же, что и парни, а на курсах молодого бойца командиры — именно девушки. И их слушаются, и никакого неуважения никто не проявляет.

Курс молодого бойца занимает и в нашей, и в израильской армии около трех недель. Везде срочники в это время занимаются физподготовкой. Но если для россиянина физические нагрузки продолжаются всю службу, то для израильского заканчиваются после КМБ.

— После “учебки” казарма стала для нас суровой реальностью, — продолжает Владимир. — Шестьдесят двухъярусных кроватей, между которыми расстояние — ширина плеч. Старые, скрипят жутко. Такие же старые белье и одеяла, а вот подушки ничего. Душ один на всех, но в него бегать некогда, да и вода там чуть теплая. А раз в неделю — баня. Туалеты… работающих не помню сколько, а вообще их пять.
— У нас не казармы, а двухэтажный дом, у нас просто часть небольшая. Она не боевая, поскольку я один ребенок в семье. Были бы у меня брат или сестра, призвали бы в боевую часть. В доме трехместные комнаты, три кровати, тумбочки. Душевая одна на этаж, но в ней шесть кабин. Туалет тоже общий, четыре кабины, работают всегда.
Постельное белье и другие удобства мы привозим с собой. Когда я с ребятами въехал, мы поставили в комнате холодильник, телевизор, который подключили к спутниковому каналу, компьютеры, игровые приставки, ну и другие мелочи. Пока я в отпуске, у нас комнату отдыха открыли, там две “плазмы” и аэрохоккей поставили.

По расписанию

— Режим дня в армии строгий! — продолжил Вова. — Подъем в шесть утра, физподготовка, смотр, строем в столовую, точнее, в палатки для приема пищи. Столовую уже не один год строят, но мы ее так и не увидели. На завтрак 20 минут. Потом занятия в казарме — общегосударственная подготовка. Строем на обед, опять занятия, физподготовка, уборка территории, обслуживание машин. Ужин, а после него свободное время, но его чаще тратишь на подготовку к вечерней поверке: подворотнички подшить, форму проверить. Телевизор у нас был — его нам “деды” перед дембелем подарили, только смотреть его некогда было.
— Мы встаем по будильнику, сами себе время подъема назначаем. У меня на восемь утра стоит, — рассказывает Эдик. — Во сколько ты встанешь, никого не волнует, главное — успеть на построение в половине девятого. После него нам надо убрать места общего пользования — и можно отправляться на работу.

Эдик служит в танковых частях, так что его основная работа — проверить машины, если что-то не так — исправить.

— Работаем до 12 дня, а потом домой: переодеться в форму — и на обед, он у нас полтора часа, тут даже поспать можно успеть. До трех-четырех часов дня опять работа, а потом все.
— Что — все?! — не выдерживает Вова.
— Свободное время. Кто рядом с частью живет — домой отправляется. Остальные занимаются своими делами — общаются, сидят в Интернете, смотрят телевизор.
— А завтрака и ужина у вас нет? — тут уж не выдержала я.
— Есть, но в столовой он скудный, на завтрак мы едим то, что из дома привезли. А вечером заказываем что-либо из кафе, пиццу к примеру.
— Нас кормили рисом с жиром, — говорит Владимир. — Не знаю, может, это называлось “с мясом”? Рыба — деликатес, которым нас баловали крайне редко. Пюре на гарнир — это вообще шик! Единственные вкусные в армейском меню блюда — это супы и щи из кислой капусты. Настоящий же “праздник живота” наступал в день зарплаты — тогда мы покупали сгущенку и шоколадки.
— А в Израиле супы вовсе не едят, так что в армии их нет, — рассказывает Эдик. — На обед три гарнира на выбор, три-четыре салата и обязательно мясо. Порции гарнира накладываешь сам, а мясо повар выдает, но если ты голоден — в добавке не откажут. Всегда есть свежие фрукты. Вечернее меню — без мяса, чаще это молочные каши. Исключение — пятничные праздничные ужины для тех, кто остается на базе в карауле.

За время службы Вове несколько раз удавалось приехать домой. Увольнительные у него тоже были, но на пару часов и под наблюдением офицера. Эдуард ездит домой каждую неделю — с четверга до воскресенья у него выходные. Кроме них, у него есть 15 выходных в год. А Эдику, как человеку, у которого родители живут в другой стране, положен еще и дополнительный отпуск — месяц на поездку к родителям.

Вопреки уставу
Поговорили мы и про неуставные отношения. В российской армии, по словам Вовы, отношения зависят от срочника и от офицеров.

— У нас был строгий, но справедливый командир, — рассказывает он. — За дело мог и наказать — отправить отжиматься, к примеру, и обязательно исправить “косяк”.
— Неуставные отношения есть и в израильской армии, — говорит Эдик. — Но если такой факт вскроется, — а он обязательно станет известен, — часть расформируют, офицеров лишат званий.
— Почему ты так уверен, что о подобных фактах обязательно узнают?
— А у нас солдаты не молчат. Чуть что не так — могут и забастовку устроить. К примеру, если солдаты спали меньше, чем в уставе написано.

Каждый месяц Вова получал зарплату — около двух тысяч рублей. После демобилизации он получил еще четыре тысячи. Эдуард ежемесячно получает две зарплаты (вторая — потому что он солдат-“одиночка”, то есть живет в стране без родителей). Дополнительно получает компенсацию за найм жилья. Общая сумма выплат ежемесячно в переводе на наши деньги — чуть больше 23 тысяч рублей. На полноценную жизнь, по словам Эдика, этих денег не хватает, поэтому он в свободное время подрабатывает. После демобилизации парень получит около 140 тысяч рублей, а также так называемые “резервные” деньги — 20 тысяч шекелей.

— Эти деньги можно потратить на учебу — на год точно хватит. А также на открытие собственного бизнеса и женитьбу. Если подобного не произошло, деньги будут лежать пять лет в резерве, потом их можно будет снять и использовать на что угодно.
— Если бы у вас был выбор, в какую армию пошли бы?
— Я бы снова отслужил в российской — пусть трудно и неустроенно, но год, — заверил Вова.
— А я бы от любой не отказался, — сказал Эдик.

Поделитесь:

VK