— Вот и получается, что ни к живым, ни к мертвым уважения нет! — женщина заканчивает свою историю и начинает плакать. До этого она говорила спокойно и даже отстраненно, как будто не с ней это все приключилось. Наверное, старалась держать себя в руках. — Вы представляете, если бы не этот звонок, сына к тому моменту успели бы похоронить, а мы так ничего и не узнали бы! — снова и снова повторяет она.
Страшный звонок
Сын Любови Петровны, 35-летний Михаил Соловьев (имена изменены), сказал матери и жене, что уезжает из города на две недели. Никаких подробностей, с кем и куда собрался, не добавил. Накануне они, как говорит Любовь Петровна, поругались, расспрашивать его не стали, тем более, что он действительно собирался взять небольшой отпуск.
Через несколько дней то знакомые, то родственники стали рассказывать женщине, что встречали ее сына в городе. Однако разыскивать его она не стала, все же взрослый человек, не пропадет. И вдруг в один воскресный день Соловьевым позвонил друг сына:
— А вы чего Мишу хоронить не забираете? Его же как безродного закопают!
Ошеломленные такими новостями женщины кинулись в полицию. Но там их отправили в морг. А в морге посоветовали приходить в понедельник. Наверное, это была самая длинная ночь в их жизни — ночь с воскресенья на понедельник. Утром они пришли в морг и узнали, что все, сказанное парнем, — правда. Что Михаил умер пять дней назад от острой сердечной недостаточности в квартире знакомых. Опоздай они хотя бы на сутки, и…
Сын за стеной
— Нам в морге сказали — у них такое нередко случается, недавно похоронили молодого мужчину без документов, за телом которого никто не пришел. А вдруг его кто-то ищет до сих пор? И сына в этот понедельник бы также похоронили, если бы мы не пришли.
Знаете, что самое ужасное? В тот день, когда сын умер и его уже доставили в морг, я… там была! В ритуальном зале. Мы женщину хоронили с моей работы. Он за стеной буквально лежал, а я ничего не знала, — рассказывает Любовь Петровна.
Потом в полиции ей скажут, что личность умершего была установлена в день его смерти. А женщину будет мучить вопрос: если полицейские личность умершего сына установили быстро, почему не сообщили ей о его смерти?
Через две недели после похорон она записалась на прием к начальнику Апатитского отдела полиции Сергею Бабенко.
— Он меня выслушал и сказал: в данный момент ничего объяснить или сделать не могу, нужно разбираться. Принял заявление, велел письменного ответа ждать. Прошел месяц, а я так и не получила никакого ответа. Вот и получается, что ни к живым, ни к мертвым уважения нет!
Закон или человечность?
— Может быть, вы поможете выяснить, должны ли сотрудники полиции сообщать родственникам о смерти близкого человека, — просит нас женщина. — Ведь в такой ситуации могут оказаться другие люди. Не хочу, чтобы они пережили то же, что и я.
Действительно, в такой ситуации люди оказываются не так редко, как может показаться. Например, весной у моего знакомого в Мурманске умер родственник. Прямо на улице. Документов у мужчины при себе не оказалось, и через несколько дней его похоронили как неопознанного. Жильцы подъезда подняли тревогу, когда поняли, что слишком долго не встречается им одинокий сосед. В результате сестре покойного, которая живет в Апатитах, пришлось пережить не только известие о смерти брата, но и процедуру эксгумации.
А приятельница недавно почти двое суток разыскивала мужа, который не появлялся ни дома, ни на работе. Она нашла его, к счастью, живого, в больнице соседнего города. После автомобильной аварии мужчина несколько дней не приходил в сознание, но документы при нем были. Почему никто не счел нужным сообщить жене о том, что случилось?
Мы обратились в МО МВД России “Апатитский” с вопросом: когда же Любовь Соловьева получит ответ на свое заявление? Сергей Бабенко в тот момент был в отпуске, и временно исполняющий обязанности начальника Сергей Мамонтов ответил, что ему нужно время, чтобы разобраться с ситуацией. Через три дня Любовь Петровна получила письмо из полиции. Оказывается, “действующим законодательством порядок и временные рамки уведомления сотрудниками полиции родственников о смерти родных, при тех обстоятельствах, которые имели место в данном конкретном случае, не утверждены, не регламентированы и в обязанность сотрудников органов внутренних дел не входят”.
То есть закон сотрудники полиции не нарушили. Сообщать о смерти близких они должны только в том случае, если родственники обращаются в полицию с заявлением о розыске.
Но я знаю, что иногда родным все-таки звонили и сообщали, что человек умер. Получается, все зависит от человеческого фактора?
Сергей Викторович Мамонтов в письме-ответе на заявление Любови Петровны написал об этом так: “Данный законодательный пробел имеет место, однако, учитывая общепринятые нормы морали, нравственности и человеческого достоинства, прошу Вас принять от моего имени извинения за имевший место факт. Со стороны руководства МО МВД России “Апатитский” выношу Вам искренние соболезнования и могу заверить, что при осуществлении дальнейшей деятельности сотрудники отдела, при наличии к тому оснований и возможностей, в каждом конкретном случае обеспечат уведомление одного из родственников умерших в разумно короткие сроки”.
А вот проверять, будет так или не будет, поверьте, нет желания. Ни на чьем опыте.
Да, я тоже была в шоке от такой практики. Летом 2004 года умер мой брат на 25 километре. И только в сентябре того же года я узнала от соседей об этом. Но что самое ужасное, что он был похоронен как безродный. Никто и не сообщил об этом ни мне, ни другому брату. Так у нас в Апатитах хоть ставят что-то вроде деревянного памятника с четкой записью имени и фамилии, а в Кировске (на 13 км) прибивают металлические таблички, где выбит номер. Пришлось идти на кладбише, узнавать под каким номером похоронен брат. И это не все. Было несколько могильных холмов с номерами и номера было не разобрать. Пришлось ручкой водить по каждой цифре на табличке на нескольких могилах, чтобы понять что это за цифра и тот ли это номер. Позднее мы поставили памятник, но даже и сейчас иногда думаю, на ту ли могилу… Боль в душе до сих пор.