Всё! Пришла пора каяться. Встаю в позу тициановской Марии Магдалины… Правда, комплекцией под нее я не вышел, зато она наша родная, все ж в Эрмитаже висит, а не где-нибудь. Кладу правую руку на левую часть груди, по правой части живописно распускаю густые кудри, поднимаю заплаканные красные глаза к суровому небу… Ой, боюсь, даже вы большую натяжку здесь заметили. Кудрей у меня нет — это раз. Небо сегодня не суровое, а уже светлое и голубое, предвесеннее. И главное, если в Марии Магдалине гнездились когда-то семь бесов, то во мне их гораздо больше. Кстати, сейчас вот подчитал и удивился. Эту женщину только ленивый не рисовал в пароксизмах раскаяния. А в чем она должна была каяться, Новый Завет умалчивает. По нему, по Новому Завету, она была вполне приличной девушкой. Ну жили в ней семь бесов, так Христос их быстренько выселил и лишил прописки. А дальше она была его спутницей, служанкой и, думаю, ученицей. И на Голгофе во время казни была, никуда не отлучалась, и в погребении участвовала, и явился Сын Божий после смерти ей в первую очередь. Правда, тут она допустила оплошность: хотела прикоснуться к нему… Думаю, на самом деле она просто кинулась обниматься на радостях — ну женщина, ну что с нее возьмешь. Однако господин не позволил ей такой фамильярности, даже руки не пожал, а велел пойти и доложить апостолам, что Христос воскресе.
О том же, что она баловалась на заре юности блудом, авторы Нового Завета не говорят. Эти инсинуации появились позже, в серо-голубые средние века. Именно тогда стали ловить и жечь на кострах ведьм. Притом тут меня тоже некоторые сомнения терзают. А были ли испепеленные ведьмами? Ведь в этой профессии почти каждую женщину можно обвинить. Например, вот вам сюжет пьесы.
Время действия — тысячный год, место действия — Андалусия или Бретань.
Падре Хосе сопит, вытирает жирной ладонью пот на лысине и толстых щеках и говорит милой черноглазой девушке-хохотушке:
— Отдайся, Амалия! Озолочу!
Девушка заходится звонким хохотом:
— Падре, да Вы в своем уме ли?! У Вас зубы гнилые и изо рта дурно пахнет! — и Амалия продолжает беззаботно хохотать.
А падре… Ох и недобро блеснули глаза падре Хосе… И воскликнул он, негодуя:
— Ах ты ведьма! Стража! Взять ведьму!..
Увы, судьба Амалии решена. И самым незавидным образом. Инквизиторы сошьют на нее дело о том, что она блудница бесстыжая и живут в ней бесы сатанинские. Кочегары, как пионеры на слете, разведут костер до неба… Конечно, бесы! А иначе как же можно было отказать такому уважаемому мужчине, как падре Хосе? Что? Обет целомудрия для служителей церкви? А тут, как говорил один мой знакомый священник (уже вполне современный): не согрешишь — не покаешься.
И ведь заметьте: Христос просто изгнал из Марии Магдалины бесов и приблизил ее к себе. Хорошо, что она через тысячу лет не родилась и не попала в чуткие руки Его последователей. И, видимо, от досады, что М. М. улизнула от них, идеологи средневековья и нагородили на нее, а заодно и на остальных женщин: блудницы, ведьмы, сосуды греховные, ум короток… Мы, мужчины, натуры творческие.
Это похоже на судьбу древнегреческой поэтессы Сапфо, мы как-то упоминали ее. Она, жительница острова Лесбос, всемирно считается чуть ли не покровительницей любви между женщинами. Между тем как слухи о том, что она лесбиянка, возникли лишь через сто лет после ее смерти, да и совершенно в другом месте Эллады.
И все же каяться я не передумал. Просто мы с вами теперь знаем цену некоторых раскаяний. Но, обещаю, мое будет вполне оправданным и заслуженным. Только вот место на сегодня уже закончилось. Так что, каяться буду через неделю, не уходите далеко. Я за неделю еще глубже погрязну в своих грехах.
Ваш Игорь Дылёв.
Не верьте каждому.
Ну ради такого обещающего предложения, Игорь Николаевия, я зайду еще и почитаю)))
Пример бы еще на других подействовал)) Гы)
С уважением))