— Он больше не любит меня-а-а-а! — девушка распялила рот (Фифуля сказала бы: развалила, расклевила губы) и зарыдала, громко и безутешно. В дверь заглянула перепуганная секретарша, взглядом спросила, не надо ли чего, я попросил воды.
Посетительница выпила стакан воды залпом, сочно шмыгнула носом и спросила, где зеркало. Я провел ее к зеркалу в репортерской. Сотрудники смотрели на нас с недоумением — неужели это я довел девушку до такого горя? Впрочем, если вам угодно, могу называть ее женщиной — ей лет сорок с привеском. Но для меня весь женский пол — девушки. Или — девчонки. А зовут ее Людмила.
Девушка промокнула глаза, подвела яркой помадой рот, пошевелила губами в разные стороны, и мы вернулись в кабинет.
— Кто Вас больше не любит?
— Муж. Этот кобель…
И дальше пошел рассказ, очень эмоциональный, с попытками снова расклевить губы и завыть дурным голосом. Эти попытки я, как мог, пресекал командами “стоп” и “мне пора на совещание” (она ведь не знает, что до ближайшего понедельника у меня не предвидится никаких совещаний, да и нашу “летучку” таковым назвать сложно).
Суть дела. С некоторых пор Васька, муж моей посетительницы, стал ей нагло изменять. Васька (это она так его называет) — поклонник кино. Завел себе ноутбук, куда закачивает из Интернета разные фильмы и смотрит их с вечера и до утра. Но это еще полбеды. Василий стал рассказывать жене, какие снятся ему сны. То он был в гостях у Джуди Фостер. Та принимала его на кухне и вела с ним душевные беседы. Еще там Инна Чурикова крутилась, но она только пиво подавала. То он ехал на работу в одном автобусе с Кирой Найтли, и у нее не оказалось билета, и Василий купил ей билет и познакомился с ней. Еще как-то явилась ему сама Софи Марсо и предложила отправиться в кругосветный круиз на старой васькиной “Ниве”…
— А мне говорит, что она до Кировска не доедет, когда я прошу к маме меня отвезти, — и Людмилу опять передернуло.
Кстати, имена звезд она читала с комканой бумажки, и не без труда, язык не принимал иностранных слов.
Жена терпела, как могла. Но сегодня он с утра рассказал ей, что видел чудный сон, что будто бы жена ходит утром по квартире, еще толком не проснувшись, что-то ищет. Муж смотрит на нее из постели и поражается, как хорошо она выглядит, и говорит ей об этом, дескать, ты такая красивая, такая соблазнительная… Присмотрелся, а это и не Люська вовсе, а Ке… Тут Людмила забуксовала на вовсе не произносимой фамилии: Ке… йт… Кейт Бе… Бекин… сейл… Во! Больше всего Людмилу возмутил тот факт, что эта “голливудская сучка шарилась” по их квартире в люськиной ночнушке и искала Люськины же тапки!
— Вот бы я до них добралась! Я б им волосенки-то повыдирала б! Я бы им пятаки-то взлохматила б! — гостья так разбушевалась, что я невольно отодвился, благо стул на колесах. — Ну, ничего, они далеко, а Васька тут. Рожу я ему поцарапала, от души!
Только теперь я обратил внимание, что под правым ее глазом из-под густого слоя пудры просвечивает синяк. Видать, Вася левша, машинально подумал я.
— Я к нему в компьютер залезла и нашла их фотокарточки! Он их… птичками называет! Да я бы этих птичек!
Дальше ее речь я приводить не стану. Имена она переписала оттуда.
И еще я порадовался за перечисленных актрис. Представьте, как наша остервенелая девушка Люся тягала бы за волосы хрупкую Киру Найтли. Никакая охрана не помогла бы.
На вопрос, чем я могу помочь в этой ситуации, Людмила потребовала, чтобы я написал все в газету и призвал ее мужа-кобеля к совести. Вот я и пишу. Василий, может, не стоит жене сны свои пересказывать? Пусть даже такие волшебные…
Ваш миротворец Игорь Дылёв.
