А хорошо, что есть фотоаппараты! Вот у наших предков не было, у далеких предков, и они были вынуждены на стенах пещер рисовать. Представляете, как бы выглядели наши жилища, если бы не фотографии?
А мне вот интересно: первобытные люди все умели хорошо рисовать? По крайней мере, те рисунки, репродукции которых я видел, выполнены мастерски — четкие линии, динамика. Или бесталанным не позволяли малевать, чтобы не портить пещеры? Били их по рукам. Или отъедали эти руки. После неудачной охоты вожак кричит: кто рисовать не умеет? А кто-то по простоте душевной: я! — и руку тянет. А они эту руку хрум-хрум…
Зато уж если удачно нарисовал кабана или тигра саблезубого, раздаются громкие восторги (каменты по-современному): у-у-у-у! Жаль, у них не было моды девушек своих изображать, вот бы мы начитались! “Да моя ты красотка!”. “Пупсик, тебе парикмахер и не нужен!”. Кстати, я догадываюсь, почему у них парикмахеров не было. Сейчас почти каждый поход в парикмахерскую заканчивается девичьими слезами, горькими и безутешными — то краска не тот оттенок дала, то сзади больше сняли, чем нужно было, или химией волосы пережгли и волосы теперь клочьями лезут, а то и просто “я с этой стрижкой на дуру похожа”. А ей хочется быть похожей на умную. Но если бы мы поступали с мастерами красоты так, как наши бесхитростные предки, то есть ели бы их, то парикмахеры у нас бы давно закончились. Дамские я имею в виду.
Но вернемся к изображениям. С веками людям изображалось все вольготней. Однако хоть людоедские обычаи канули в Лету, изображали все же осторожно. Старались сделать, как лучше. Представьте, если бы Рафаэль Санти нарисовал свою Сикстинскую мадонну сто сорок три раза, и сто сорок два варианта были бы нерезкими и косыми, с дикими масштабами, когда мадонна еле видна на самом дальнем плане, как будто это не мадонна, а блошка какая-то. Но! Это не главное. Главное в том, что все картины он повесил бы в одноименной галерее, и мы были бы вынуждены все рассматривать. Тошнило бы нас, как на ржавом пароходе во время шторма. А сейчас мы любуемся его Сикстинской мадонной, замираем перед ней и впадаем в тихий экстаз. Я подозреваю, что дело не в мастерстве Мастера (простите удачную тавтологию), а в том, что он умел выбрать из множества единственный удачный вариант. Да еще, подозреваю, скадрировал его удачно, то есть обрезал лишнее.
Зато теперь, когда дикие нравы совсем забыты, мы рисуем (снимаем), как угодно. И криво, и мутно, и мелко… И гордо выставляем эти работы на всеобщее обозрение. И не дай и не приведи, кто-то не выразит восторгов, а уж тем более что плохое скажет! Сразу — враг заклятый.
Еще раз прошу прощения. Но у меня сейчас в голове ничего, кроме фотографий, не осталось. Перебрал в который раз все, что пришло на конкурс, отобрал, рассортировал, подработал, сложил, показал коллегам, опять отобрал… И все время сомнения, все время борьба между чувством и долгом, то есть очень классическая коллизия в душе. Есть снимки, которые мне очень нравятся, в которые я даже влюбился, пока работал с ними, но, увы… Не проходят дальше. Стоп! Еще не хватало, чтобы вы решили, что я пытаюсь оправдываться. Потому буду закругляться.
Спасибо всем за участие в конкурсе. От души — спасибо. Ну, а что не победа… А победителей всегда меньше, чем участников.
Ваш Игорь Дылёв.
Требуйте! От себя тоже.
Мысль недели: Если в начале заметки написать о сексе, ее по-любому дочитают до конца, о чем бы она ни была, будь это хоть предвыборная программа.
