Мне сегодня одна хорошая девочка польстила до глубины души. Мы говорили о привычках, и она вдруг сделала вывод:
— А ведь Вы наполовину женщина. Не считая пристрастий.
Это, я так понимаю, она вместо грубого слова «ориентация» использовала слово «пристрастия». И продолжила:
— Вы можете претендовать на то, что понимаете женщин, и говорить, что да, мы с другой планеты, приобщая к нам и себя…
Если учесть, что я глубоко уверен — женщины более совершенны, получился очень душевный комплимент. Но пишу я вам сегодня не за тем, чтобы похвастаться. Дело в том, что девочка даже не подозревала, как она близка к истине. Если считать, что слезы и плакание — исключительно женская черта. В субботу мне очень хотелось расплакаться. При том — два раза!
Я не имею в виду нытье. Ныть — это мужики мастера. Когда неудачи или когда простуда — они становятся несчастными, беспомощными, жалкими. Такое впечатление, что дыхни на него, и помрет окончательно. Нытики среди женщин встречаются редко. Вот комок в горле и слезы из глаз сами по себе — это бывает.
В пятницу в Мурманске начался семинар по правам человека. Проводил Норвежский комитет по правам человека, отделение Хельсинкского всемирного комитета. Собрались журналисты и представители различных некоммерческих общественных движений — «зеленые», феминистки, «мемориальцы», благотворители и другие. Организаторы, как я понимаю, пытались сблизить нас — журналистов и правозащитников. В самом начале участников семинара поприветствовал генеральный секретарь Норвежского комитета — приятный мужик, тихий и интеллигентный. Сказал «здрасьте», пожелал удач и ушел на второй план, больше я на него и внимания не обращал. Я не обращал, мы не обращали, но оказалось, что генеральный секретарь был, что называется, «под колпаком».
В восемь часов следующего утра (как мы потом узнали) за ним пришли представители федеральной миграционной службы и настойчиво пригласили в свою контору для оформления протоколов о нарушении правил пребывания на территории России.
Мы выяснили, что он приехал в Мурманск по туристической визе. Это для нас за границей одна виза годится на все, лишь бы их законы не нарушали. А вот иностранцу для поездки к нам выдают разные визы — туристическую, деловую, журналистскую… Чтобы последнюю получить, говорят, чуть ли не полгода надо ждать, и получить ее практически невозможно. Генеральному секретарю в нашем посольстве в Осло сказали, что он может спокойно ехать по туристической, дескать, она дает ему право участвовать в нашем семинаре. Он и поехал. Оказалось, что мнения наших правоохранительных органов расходятся с мнением работников посольства. И, что называется, замели генерального…
Мне было стыдно и обидно до слез. Честное слово! Что ж за страна у нас такая? Как и кому угрожало присутствие этого человека среди нас? Как это сопоставить с заявлениями нашего президента о том, что мы ни на шаг не отступим от принципов демократии? И что ж у нас за манера напрягать отношения с приличными людьми, с приличными странами…
Летом в Апатитах произошло нечто подобное — за участие в пикете оштрафовали иностранцев из организации «Природа и молодежь». Та же миграционная служба. Потом суд признал действия службы неправомочными и оправдал молодых защитников природы. Между прочим, защитников нашей же природы. Посмотрим, чем мурманское дело кончится.
Приезжаю я домой, а приятельница рассказывает, как инструктор воспитывал ее молодую таксу. Из нее делают охотника, и сегодня у нее были занятия с живым енотом. Собаки кидались на енота, лаяли и даже хватали его за хвост… И то ли нервы у меня усталыми были, то ли еще что, но я в ужас пришел. Я представил этого енота…
— Зачем это было?
— Такса — охотничья собака!
— Зачем вам охотничья собака? На кого вы будете охотиться?
— Ни на кого. Она диплом получит.
— Зачем вам этот диплом?
— На стенку повесим.
И я чувствую, как приятельница начинает понимать, что произошло. Жуть! Ведь она очень добрый, очень отзывчивый человек. И очень любит животных и детей…
— Зато этого енота кормят, и он будет жить в несколько раз дольше, чем на воле!
— А вы его спросили, как ему лучше?..
И я отключился от общения. Чтобы не наговорить гадостей. И так мне стало жалко этого безобидного зверька… и опять слезы навернулись. А еще захотелось напиться, позвонить маме и, размазывая слезы и сопли, пожаловаться ей…
Вот стереотипы чертовы! Если собака, то для охоты. Хотя жратвы навалом. Если иностранец, так шпион и диверсант. Если у меня власть, я ее должен употреблять. Даже просто так, чтобы другим жизнь медом не казалась…
Думайте!
Мысль недели: Хорошо быть линкором! Башню снесло — четыре осталось.
