Беда. Но без восклицательного знака…

Беда. Но без восклицательного знака. Значит — тихая беда. Ночью закончил писать большой-пребольшой «подвал». По объему он равен двенадцати обычным моим «подвалам». Писал несколько дней. До этого три месяца вынашивал и высиживал. И сомневался, а надо ли? В руки и в голову попал любопытный материал. Приключения мужчины в больнице. Повезло. Многое мне показалось забавным. И даже слегка поучительным. А как же без поучительности? Моя мама к восьмидесяти годам поняла, что если «не делать замечания» и «не критиковать», то и разговаривать не о чем. По крайней мере со мной. А я ее сын. И пожалуй, более сообразительный, потому что к этой идее пришел раньше. Если я не буду гундеть… Ой, как я сам себя не люблю, когда гундеть начинаю! А иначе не могу. Коллизия классической трагедии: разрыв между чувством и долгом. Обязан гундеть, но мне это не нравится… Или наоборот? Люблю гундеть, но не должен этого делать… Запутался, как говорил один мой знакомый, маненько.

Друг по больницам пролежал почти три месяца… Ой, пролежал и пролежни — один корень, надо же. Но он не до пролежней лежал. В общем, болел. И столько интересного рассказал. Фамилию я его изменил, а остальное там без выдумок. Никогда не писал так много для одного раза. Казалось бы, это должна быть беллетристика, то есть выдуманное. Как говорил Пушкин, наше все: «Над вымыслом слезами обольюсь». Над чужим вымыслом я могу и облиться. Над своим — никогда. Мои вымыслы кажутся мне убогими и натужными. А вот если что сам увидел или кто рассказал — это за милую душу. И мне даже обидно бывает, когда кто-то говорит по поводу мною написанного: врешь ты все! Увы, я бы с удовольствием, но не получается. Так что, в заметках, которые можно будет прочитать в мае, все так, как есть на самом деле (слово «правда», как и слово «народ», меня смущает, я стараюсь их не использовать).

Заметки называются «Как просто…». Черт побери, впервые презентую что-то самим собой написанное. Неловко даже… Я просто хотел сказать, что в голове сегодня пусто да и на душе тоже. Потому что писал, писал, вжился в чужую судьбу, а оно раз — и кончилось. И пусто. Так было, когда я учебу заочную закончил. Шесть лет — учебники, контрольные, курсовые, сессии, переживания и радости, а потом — хлоп! — и ничего… Так неуютно было жить первое время, пока эта дыра не заполнилась всякой чепухой.

Вы, надеюсь, будете читать, а я в это время поболтаюсь по южным странам. Тут Анечка как-то спросила: как тебе удается путешествовать столько? И я сказал, что, в конце концов, можно кредит в банке взять, на поправку здоровья, в дополнение к отпускным. Анечка восхитилась простоте и задумалась. До сих пор ходит и думает.

Хотя на этот раз я уеду, чтобы быть от вас подальше. Мало ли, вдруг у вас помидоры подгнившие имеются…

А Миша, красавчик и куколка, картинки обещал нарисовать. И ведь нарисует! я верю.

За сим позвольте откланяться, мне чемоданы пора собирать.

С глубочайшим почтением, ваш Игорь Дылёв.

Гоните скуку подальше!

Мысль недели: Если женщину долго не мучить, она начинает мучиться сама…

Поделитесь:

VK