Поехали как-то несколько саамов из Иоканги на морского зверя охотиться. Повезло им: большущего морского зайца добыли. Потом в озере палии, рыбы розовой, наловили. Уху сварили, поужинали и уснули все крепко в избушке-промыслушке – устали за день.
Только одному парню не спится. Все его тянет на улицу выйти. Полежал он, полежал. «Дай, – думает, – выйду, все одно спать не могу».
Вышел, огляделся вокруг. Место чудное. Скалы большущие, темные. Днем совсем по-другому все виделось. Только так подумал – ветер его подхватил и понес.
Очнулся в незнакомой каменной веже. И как сюда попал, не помнит. Старик со старухой чужие за столом сидят, его угощают. Тут дочь их вошла Пактйелленийте. Красивая девушка.
Догадался парень, что у жителей скал очутился. Страшно ему стало. Уговаривают старик и старуха:
– Возьми нашу дочь в жены. Она, как тебя увидела, покоя лишилась.
Подумал парень: «Откажешься – навеки тут ставят». И согласился:
– Пусть будет по-вашему. Только жить мы будем в нашем погосте.
– Ничего, – говорят старик и старуха. – Твою жену, кроме тебя, никто не увидит.
Тут снова подхватил ветер парня, и он очутился в избушке-промыслушке. Словно и не выходил из нее.
Еще три дня на берегу прожили. Дочь жителей скал все эти дни не показывалась. Парень уже обрадовался: «Может, и совсем не придет?».
На четвертый день сели саамы в лодку, поплыли в Иокангу. Смотрит парень: сидит с ним рядом Пактйелленийте. Он ее видит, говорит с ней, а все будто глухие и слепые: не видят ее и, что он с девушкой разговаривает, не слышат. Приехали домой. Стал парень мать-старуху просить праздник устроить. Рядом с собой прибор поставил, а никого не посадил. Гости веселятся да удивляются: парень один весь вечер танцует.
А девушка была красивая, кроткая. И полюбил тот саам ее крепко.
Прошло немного времени. Стала в саамской веже тосковать его жена. Просит мужа отпустить ее в ближайшие скалы жить.
Как не хотелось отпускать ее сааму! Но пришлось.
Поселилась она в скале недалеко от его вежи. Повеселела, встанет на скалу и песни поет. Муж эти песни слышит, радуется. А как только вечер настанет, парень из дому уходит. Придет к скале, впустит его жена. Ночь вместе коротают, а утром саам домой идет.
Не нравится все это старухе матери: чего это сын по ночам куда-то ходит? Давно уже пора в дом невесту брать – старухе на старости лет помощница будет, да и внуков понянчить охота.
Стала уговаривать мать сына жениться, он ни в какую.
«Пойду, – думает старуха, – к нойду. Пусть колдует. Узнаю, почему невестку в дом взять не могу».
Стала у нойда совета спрашивать. Сказал ей нойд: есть уже у нее невестка, только невидимая. Вернулась мать домой, плачет:
– За что мне старость такая, когда я невестки не вижу, внуков не нянчу? Веди, – говорит сыну,– свою жену в дом. Нойд обещал ее видимой сделать.
Пришел вечером парень к скале. Смотрит: стоит его жена – видимая! Привел ее в вежу. Старуха на невестку наглядеться не может – такая красавица! Только лицо у нее всегда печальное.
Живет Пактйелленийте среди людей и с каждым днем все бледнее и бледнее становится. В погосте и недолюбливают, и побаиваются – чужая, на других не похожа.
Стала просить она мужа отпустить ее в родные скалы. А у него душа разрывается. Любит он Пактйелленийте.
Пошел как-то на охоту, вернулся – нет жены. Ходил, искал, нигде не нашел. А как солнце садиться стало, увидал свою Пактйелленийте на скале. На той, где она песни петь любила.
Так навечно на скале и осталась. И сейчас, если на закате в Иоканге на скалы смотреть, можно увидеть красивую женщину.
Иллюстрация: Валерия Голотенко, 15 лет, ДШИ им.Розанова, преподаватель Елена Бушманова.
