5 мая следовавший рейсом Москва-Мурманск самолет совершил аварийную посадку в московском аэропорту Шереметьево и загорелся. Погиб 41 человек. Большинство из них были жителями Мурманской области — 26 человек, в том числе двое детей.
Для северян гибель земляков стала практически личной трагедией. Как только весь этот кошмар в Москве случился, мы в “ДД” стали звонить и писать людям, которые могли лететь или летели рейсом Москва — Мурманск. Именно тем воскресным вечером многие наши коллеги-журналисты возвращались домой с большой конференции самолетами, которые должны были лететь через Шереметьево. И постепенно сложилась картина — что было до, во время и после крушения.
Михаил Савченко, капитан Мурманской команды “Норманны”, выложил видео с горящим самолетом 5 мая в 19.08, через 40 минут после посадки, и написал: “Со мной все хорошо, жив и цел. Успел выскочить. Это рейс Москва-Мурманск в 17.50. Остальное смотрите в новостях”.
На следующий день Михаил написал более подробно:
“Сразу после этой ужасной трагедии очень сложно что-то комментировать, но несколько слов я все же хочу сказать.
Во-первых, огромное спасибо экипажу, который все сделал оперативно и четко. Если бы не они, жертв было бы гораздо больше. Стюардессам, которые держались, как могли, зная, насколько все серьезно.
Во-вторых, спасибо наземным службам, пожарным, врачам — всем, кто помогал уже после приземления. Девушкам из МЧС, которые собирали контактную информацию для горячей линии. Следователям, которые делали свою работу максимально быстро и корректно. Психологам, которые работали с людьми, пережившими огромный стресс.
В-третьих, это, наверное, самое сложное и неоднозначное во всей этой ситуации. Я не знаю, что сказать про людей, которые выбегали с сумками. Бог им судья. Но очень хочу попросить не травить их, уверен, им и так очень тяжело сейчас. Я не думаю, что хоть один человек в этом горящем аду хладнокровно и обдуманно тащил чемоданы. Не знаю, как работает психика в таких ситуациях, вопрос к экспертам. Возможно, многих просто переклинило, действовали на автомате. Не знаю.
Это огромное горе для всех, кто потерял родных и близких людей. Это огромное горе для мурманчан. Это огромное горе для меня и остальных, кто чудом выжил. Обнимаю вас всех и скорблю с вами…”
В 21 час 5 мая из Осло должен был вылететь самолет “Аэрофлота” в Шереметьево. Его задержали в аэропорту Гардемуен на три часа. Вот что рассказали пассажиры этого рейса.
— Мы приземлились в Москве в 4 утра, — говорит Федор Кравченко. — Возле сгоревшего самолета стояли около 15 служебных автомобилей. Четко был виден неповрежденный нос с приставленным, а не надувным трапом, хвост терялся в темноте. Метрах в пятидесяти лежал какой-то искореженный фрагмент.
6 мая днем из Шереметьево отправлялся борт Москва-Лос-Анджелес, на котором летел карельский журналист Александр Фукс. Он сфотографировал специально для “Дважды Два” то, что осталось от самолета, который так и не улетел в Мурманск.
…Среди погибших в катастрофе — два врача из Североморска. Коллеги из всех медицинских учреждений области делятся на своих страничках в соцсетях воспоминаниями, пишут соболезнования. В том числе и Владимир Мегорский, многие годы работавший анестезиологом в Кировске и Апатитах, а ныне — директор НИЦ медико-биологических проблем адаптации человека в Арктике КНЦ РАН:
“Вчера в аэропорту Шереметьево города Москвы, при стечении трагических обстоятельств, погибли наши соотечественники и коллеги, врачи ФМБА: начальник ФГБУЗ ЦМСЧ №120 ФМБА России Евгений Новиков с дочерью Софией и заместитель начальника по экспертизе временной нетрудоспособности ФГБУЗ ЦМСЧ №120 ФМБА России Лариса Евгеньевна Сивоконь. Чувство невосполнимой утраты не передать словами. Вместе, скорбим и помним”.
Как рассказал Владимир Владимирович “ДД”, погибших коллег он знал, в течение последнего года они несколько раз встречались, обсуждали общие для федеральных лечебных учреждений проблемы, оба запомнились, как приятные люди и профессионалы.
…Среди тех, кто должен был лететь именно этим рейсом, была и семья из Апатитов. Они не попали в самолет по вполне обычной причине — их предыдущий рейс задержали. О том, что случилось с рейсом на Мурманск они и понятия не имели, пока не приземлились…
Оксана с мужем и взрослой дочерью, должны были занять три места рядом на девятом ряду в “SSJ-100”, который вылетал из Шереметьево 5 мая.
— Мы отдыхали по путевке в Доминикане, в тот день должны были прилететь в Москву и сразу же пересесть на рейс до Мурманска. Вначале на 15.10 у нас были билеты, потом оказалось, мы не успеваем и нам перебронировали на 18 часов. Мы даже электронную регистрацию прошли…
Но рейс из Доминиканы все откладывался, и в какой-то момент туристы поняли, что и на шесть вечера они вряд ли успевают. Беспокоились не сильно, знали, что авиакомпания еще раз забронирует им места на другой рейс.
— Мы не успели приземлиться и выйти в аэровокзал, как попутчики, включившие телефоны, тут же нам закричали: “А ваш самолет-то сгорел!”. Мы не поняли даже, что да как.
Апатитские туристы — люди стойкие, они думали о том, что в понедельник всем на работу и потому до дома добраться надо, и быстро:
— Мы получили места на самолет до Мурманска на 23.20. Это был “Аэробус-320”. Очень долго ждали разрешения на вылет, в Мурманск прилетели только в пять утра. В аэропорту было много репортеров, все ждали, что может быть кто-то из сгоревшего “Сухого” прилетит этим рейсом. Но никто из тех пассажиров с нами не летел. Больше скажу — в самолете было совсем мало мест занято, процентов двадцать, наверное. Не знаю, люди, возможно, были в стрессе и отказались от полета, — говорит Оксана. — Когда мы сели в Мурманске и включили телефоны, они разрывались. Нам звонили родные и друзья, те, кто знал, что мы возвращаемся из отпуска. Тогда, вероятно, мы и почувствовали особо остро степень шока от этой трагедии.
Когда я думаю, что благодаря такому стечению обстоятельств мы остались живы и здоровы, понимаю — видимо, мы пока что-то еще не доделали на этой земле.
Юлия Короткая, Наталья Чернова, Елена Балабкина.
Среди погибших в этой авиакатастрофе нет жителей Кировска и Апатитов, но мы все равно близко к сердцу приняли эту трагедию. Соболезнуем родным и близким тех, кто погиб.
