День Военно-морского флота отмечается в последнее воскресенье июля. А день рождения нашего редактора — 26-е. И бывали годы, когда оба праздника совпадали. Такое вот совпадение он любил больше всего. И действительно: ну что там день рождения? Ну, пожелают гости здоровья-счастья, да и занимаются своими разговорами. А вот день ВМФ — это ж совсем другой коленкор! Тут наш именинник надевал тельняшку, бескозырку, заводил моряцкие песни и развлекал гостей флотскими байками.
Но интереснее всего разговаривать с теми, кто был, видел, ощущал. И в День ВМФ Игорь Николаевич вел долгие задушевные телефонные беседы с теми, кто так же служил на флоте. В Апатитах такие люди были, есть и будут — море рядом…
Наш шеф служил три года, с 1973 по 76-й на Черноморском флоте, на противолодочном крейсере. Писал про него так: “Длина 189 метров, высота борта от ватерлинии до фальшборта, если не изменяет память, восемь. В носовой части в такую качку — качели с пятиэтажный дом. Это для штатских и пехоты…”. Его корабль входил в эскадру Средиземного моря, и походов было много — матросы повидали мир. А еще, кроме жизненного опыта, который приобретает мужчина в армии, Игорь Николаевич, как связист, привез очень ценный навык — научился печатать на машинке и клавиатуре с закрытыми глазами, очень быстро…
в походе. Игорь Дылёв — первый слева.
Мы заранее поздравляем всех причастных с Днем Военно-морского флота — людей, чья служба хоть и сложная, но самая романтичная, и с давних времен, элитная. И немного грустим, потому что на балконе восьмого этажа на площади Геологов в воскресенье уже не появится флаг ВМФ, который наш шеф вывешивал в конце июля каждый год.
Наталья Чернова
Роскошное письмо принесли
Роскошное письмо принесли нам сейчас почтальоны. Пустой, но заклеенный конверт, а на нем: “От кого — от Макса, откуда — Тамань. ДМБ”. С обратной стороны прямо на конверте: “Целуйте, бабы, рельсы, я еду домой”.
Веселый парень этот Макс. А главное — решительный. Теперь вот держим своего фоторепортера на железной дороге, ждем девушек, которые прибегут рельсы целовать. Интересно, много их Макса дожидается? Наверняка ведь ждут. Даже завидно немного стало…
Меня девушки не ждали. Когда призывался, была любовь, переписывались год, наверное. А потом я зачем-то написал, чтобы она меня не ждала. Зачем, даже не знаю. Может, жалко ее стало — три года ждать не ахти какого чуда или изображать, что ждешь… А подарок я, согласитесь, сомнительный. А может, любовь такая была, несильная… Может, дураком был. Может, так надо было. По судьбе моей. Не знаю. Вот мамка с папкой меня ждали очень. И друзья. И я очень к ним торопился. Так торопился, что из Симферополя до Запорожья не стал поездом ехать (8-10 часов), а полетел самолетом. Все же три года ждал этого момента. Радости было!..
Мама уговорила меня приехать к ней на работу в форме. Я сначала заартачился, а потом сообразил, что мне-то нетрудно, а она будет счастлива показать меня сотрудникам. И я заявился к ней при полном параде — в форме №3 (черные брюки, темно-синяя фланелька и бескозырка с рыжей гвардейской лентой), грудь колесом и в “орденах”.
На гвардейском боевом корабле, который больше времени проводил в морях, чем у стенки в базе, считалось дурным тоном цеплять лишние значки. Но те, которые мы носили, имели для нас значение. Во-первых, самый главный наш знак (в военном билете он записан среди наград) “За дальний поход”. Говорят, когда-то дальним походом считалась уже Турция, потом — выход в Средиземное море. Когда я служил, чтобы получить этот жетон, надо было выйти за Гибралтар. В Атлантический океан мы выходили. Таким же по важности был гвардейский знак. На Черноморском флоте было лишь три больших гвардейских корабля. Вы знаете, что гвардия — это отборные войска. Наш был самым гвардейским среди отборных. И мы этим без лишней скромности гордились. Третий — знак мастерства. Я был очень неплохим радиотелеграфистом и тоже не без гордости носил знак профи первого класса. И четвертый — красивый именной знак корабля “Красный Крым”. Ну и комсомольский значок. Мы были молодыми и верили, что светлое будущее можно построить только под руководством мудрой коммунистической партии. Интересно, во что сейчас верят мальчишки?
Больше ничего мы не признавали, даже “Отличник боевой и политической подготовки” считался у нас недостойной побрякушкой для пехоты.
Форма на мне сидела как влитая. Еще бы! Собственными руками я перешил ее специально к ДМБ. Практически ни одного машинного шва не осталось. И сам я стройный (без живота!) и жизнерадостный… Э-эх, время! Девчонки, девчонки, где вы раньше были?
Однако жизнь не стоит на месте. Теперь вот Макс возвращается. Надеюсь, вид у него будет бравый и презентабельный. И девчонки, если уж не рельсы, то щеки ему зацелуют. Кстати, кто встретит этого веселого парня, передайте, что мы приглашаем его в редакцию. Пусть всем расскажет, как служилось.
Июнь, 2002.
