Ровно сто лет назад в наших краях происходили важнейшие для страны события. Этим событиям посвятил свое эссе Петр Константинович Скуфьин, ведущий научный сотрудник Геологического института КНЦ РАН.
Окончание. Начало в №37.
В новогоднюю ночь (!) Совет министров выделил первые кредиты. Через день, 1 января, Николай II подписал Указ о строительстве дороги до “Мурманского побережья”. Нужно было в кратчайшее время (армия погибала под пулеметным и артиллерийским огнем врага!) протянуть рельсовый путь в 1054 версты по гиблым и безлюдным местам, за тысячи верст от баз снабжения, в условиях войны и заполярного климата, при тяжелом грунте и сложном болотистом и скалистом рельефе. На Кольский, с его пятью тысячами человек населения, нужно было доставить 20 тысяч рабочих, полтора миллиона пудов рельсов и креплений, десятки паровозов и сотни платформ и вагонов.
Работа закипела. Делом руководил талантливый инженер, имевший огромный опыт строительства Великой Сибирской магистрали, — Петр Евграфович Соловьев. Он сплотил вокруг себя последователей и учеников. Уже через три месяца паровозы, рельсы, вагоны были закуплены в США и Англии и отправлены на Мурман. В районе будущего Мурманска к лету были готовы два причала, на которых в сутки разгружались по два океанских парохода.
В мае 1915 года первые тысячи рабочих прибыли в Заполярье. Кольскую трассу поделили на пять участков, и, к счастью, начальником ключевого, Имандровского участка, от Охтоканды до станции Оленья, с центром на станции Имандра, был назначен Александр Иванович Варичев — светлая русская голова, которому все мы должны быть благодарны по гроб жизни.
Дело в том, что, несмотря на нехватку рабочих и огромные лишения, к августу 1915 года был уложен рельсовый путь от Кандалакши до Зашейка. Дальше шел участок Александра Ивановича — стокилометровый озерный путь вдоль глубокого меридионального озера Имандра: можно было, используя буксиры и баржи, вести дорогу сразу в нескольких пунктах озерного побережья. Но как доставить в центр Кольского эти неповоротливые и габаритные плавсредства?
Варичев гениально просто решил задачу. В Кандалакше рельсы уложили прямо по дну залива и загнали на них сдвоенные платформы. Шестиметровый прилив затопил все это, и лоцманы ювелирно держали буксиры и баржи над затопленными платформами, ожидая, когда отлив посадит их прямо на нужную точку.
Состав с плавсредствами прибыл в Зашеек, и уже через несколько дней баржи с рельсами и первым паровозом пришли на станцию Имандра. Специалисты считают, что подобным решением Александр Иванович сэкономил почти полгода золотого и кровавого времени. К середине 1915 года на причалах Мурмана лежало более 100 тысяч тонн груза — миллионы снарядов и, самое главное, 26 тысяч тяжелых станковых пулеметов “Максим” с полным снаряжением, которые потом на десятки лет станут надеждой и опорой нашей пехоты. Здесь лежали пулеметы и русских солдат первой мировой, и легендарных тачанок Гражданской войны, и красноармейцев Великой Отечественной. Любой ценой пулеметы надо было доставить в армию.
…Лето было сырым и холодным. Рано ударили морозы. В лютую полярную ночь (морозы доходили до 38 градусов) рабочие тянули рельсовый путь. Кроме русских рабочих, на стройке работали пять тысяч военнопленных и даже три тысячи китайцев с Дальнего Востока. Но костяк рабочего коллектива составляли 11 тысяч русских рабочих. Теплой одеждой и обувью строителей обеспечить не успели. Заболеваемость и смертность были высоки. Александр Иванович писал, что рабочие, нуждаясь в нормальном питании, жилье, теплой обуви и одежде, “понимают остроту ситуации и трудятся самоотверженно и с предельной самоотдачей, без преувеличения, героически”. Невероятно, но в подобных условиях на полярном Мурмане был поставлен мировой рекорд скорости укладки рельсового пути — 52 километра в месяц!
Сложнейшие операции рихтовки пути по шаблону, повышения наружного рельса на закруглениях и прочее русские умельцы в полярную ночь проводили при свете костров и факелов. Скорей, скорей! Для ускорения работы шпалы местами вмораживались прямо в болото, а частью в лед реки Кола. Во что бы то ни стало хотя бы несколько товарных эшелонов должны пробиться в Питер! И усилия не пропали даром — ранней весной, до оттепели, первые 56 железнодорожных составов с пулеметами и снарядами ушли на юг. Трудно даже представить, сколько сотен тысяч солдатских жизней сберегли эти прорвавшиеся в Питер эшелоны. Судьба фронта, всей армии, а может быть, и всей страны, была решена.
И снова крошечная станция Имандра у подножия Хибинских гор погрузилась в полярный сон на многие десятилетия. Но дело было сделано!
На ст. Имандра в 1917 году работал мой дед Королев Петр Алексеевич. Точно не знаю кем, возможно рабочим или десятником.
Я держу в руках почтовую карточку с видом реки Вязьмы Смоленской губернии. На обратной стороне поздравление с новым 1918 годом моему деду Королеву П.А. , направленное по адресу: Имандра Архангельской губ., VIII участок Мурманской жел. дор. из Юхнова Смоленской губ.Удивительно. Месяца два назад свершилась революция. В стране хаос. И почта доставляет на Кольский полуостров на ст. Имандра поздравление с новым 1918 годом от девушки Зины из Юхнова Смоленской губернии Мите Королеву, который работает на строительстве Мурманской ж.д. и живет в бараке. Впоследствии это мой дед, которого я никогда не видела и очень мало о нем знаю. Он умер в 1939 году, когда моей маме было 9 лет.