Коллега однажды обронила: “Вот выйду на пенсию, найду себе педагога и буду учить французский язык. Может, он мне в жизни не пригодится, но зато иностранный язык — лучшее лекарство от болезни Альцгеймера!”
Альпы виноваты
Конечно, иностранные языки можно и нужно учить задолго до пенсии, и не только в качестве профилактики заболеваний мозга. Но если так случилось, что тяга к языкам проснулась с возрастом, есть способы сделать учебу интересной и познавательной вдвойне.
Вот, например, как поступил наш земляк, Михаил. Ему 55 лет, официально он пенсионер, но продолжает работать. Любитель горных лыж, катается с ранней юности, склоны Кировска прошел все, бывал в соседней Финляндии и даже один раз — в Австрии. Но много лет Михаил мечтал покататься во французских Альпах. Человек обстоятельный и целеустремленный, он поставил перед собой задачу, спланировал действия и назначил примерный срок.
— Перед поездкой во Францию я решил освоить хоть какие-то азы языка. Нашел преподавателя. Однако педагог убедил меня, что заниматься два месяца — бесполезная трата времени и денег. Я решил, что если желание останется, то приду еще раз, после отпуска.
Зацепило!
За несколько лет до французской эпопеи Михаил занимался английским. И пусть не в совершенстве, но общаться по-английски может. Потому решил: за пять дней в Альпах не пропаду. Дальше произошло вот что:
— Наверное, интерес к Франции и французам, культуре, истории и языку давно дремал в моем сознании! Ведь после визита в Австрию мне не пришло в голову учить немецкий. Но Франция меня очаровала.
Когда вернулся домой, взялся за словари и разговорники. Только учиться по книгам, особенно разговорникам, — это все бред. Нужна прямая передача языка от его носителя. И я пошел на занятия.
С педагогами мне повезло, и когда учил английский, и с французским — интересные, знающие и общительные люди.
Два года Михаил ходил на занятия два раза в неделю, с перерывом на отпуск — его или учителя. Старался выполнять домашние задания, но, как сам признается, получалось не всегда — то работа, то дела мешают, а больше всего — обыкновенная лень. Но, говорит, процентов на 80 все же получалось. Потом случайно разговорился с коллегой — как и Михаил, молодая женщина буквально заболела “языковой болезнью”, правда, итальянского происхождения.
— Она рассказала мне о школе, изначально, кажется, английской, которая уже открыла офисы у нас в стране, в Москве и Санкт-Петербурге. Школа предлагает обучение иностранным языкам за рубежом на любой срок, с проживанием на выбор — в семьях, апартаментах или гостинице. И я загорелся! Подумал, если коллеге за год удалось собрать нужную сумму, то и у меня все получится.
Нашел в Интернете информацию, списался с представителями школы в Москве, выяснил все подробности. Осталось решить вопрос с деньгами — на три недели занятий в Париже с проживанием в семье и перелетом требовалось примерно 100 тысяч рублей.
Прорыв
Как это часто бывает, если человек сильно хочет чего-то добиться и работает над этим не покладая рук, все складывается как будто само собой. И вот в иллюминаторе — Париж.
— Первые дни я испытывал постоянный культурный шок. Я приехал в страну не как турист, а как школяр. Нет гидов, автобуса, гостиницы, собственного авто. Прямо как в молодости. Живешь в городе, которого не знаешь, ездишь на метро, в котором легко промахнуться с маршрутом или станцией, ходишь в кафе, магазины или музеи (а в музеи я ходил каждый день после занятий).
Все вокруг непривычное, другое. И, как ни крути, должен сам объясняться на плохом французском. Хочешь что-то сказать — тебя не понимают. Меня сначала обижало, когда официанты переходили на английский. Да, мне проще на английском, но я-то приехал практиковать другой язык, а мне не дают возможности на нем говорить! Потом понял, что люди хотят облегчить мне жизнь, обижаться перестал.
Я жил в доме у своеобразной хозяйки. Бывшая стюардесса, итальянка преклонного возраста. Идеальные чистота и порядок, на стенах по всему дому — предписания и инструкции. Примерно такого содержания: “Пришли домой, пройдите на кухню, вымойте руки”. Вообще она оказалась милой дамой, вечерами мы вели “политические беседы”, обсуждали Берлускони.
И еще в школе я познакомился с бразильцем, мы с ним вместе гуляли по Парижу, ходили в музеи. Поскольку я не владею португальским, а он — русским, разговаривали только по-французски. Так что языковой практики было предостаточно. После трех недель в Париже у меня произошел настоящий “языковой прорыв”.
Со всего мира
Поездка оказалась настолько удачной, что Михаил решил: во что бы то ни стало вернусь в школу еще раз. И вернулся через год. Он, как и раньше, предпочел жить в семье, но сначала его смутило, что в этот раз его примет семья африканская. По приезде выяснилось, что глава семьи все же европеец, а его жена родилась и долгое время жила в Камеруне. Именно она, Милен, опекала русского “школяра”, готовила ему еду гигантскими порциями, рассказывала о жизни в Камеруне, знакомила с африканскими друзьями.
— Я жил в такой среде, которая, как ни странно, напомнила российскую деревню! Хотя члены семьи — с высшим образованием, познакомились во Франции на каком-то семинаре. С Милен через неделю мы прекрасно общались. В разговоре она с полуслова понимала, что я хочу сказать, даже если долго не мог подобрать слова.
В школе же в этот раз оказалось много молодежи. На учебу приезжают люди со всего света: Швеция, Финляндия, Казахстан, Венесуэла, Бразилия, Италия, Япония, Корея, США, Перу… Венесуэльский парень Хуан удивил меня: как только узнал, что я из России, выдал тираду русских матерных выражений. Оказалось, до Парижа он учил английский язык в Нью-Йорке, а в группе было несколько русских. Пришлось объяснять, что такие слова на людях произносить нельзя.
Хуан вообще оказался большим поклонником России и президента Путина. Он мечтает поехать в Россию и выучить русский язык. Но его отец пока не соглашается. 20-летний студент из Казахстана тоже перед французской школой изучал английский, правда, в Лондоне. Мы с ним разговорились во дворе на русском, но из двери выглянул директор: “Микаиль! Ай-ай-яй!” — сказал он и погрозил пальцем.
Учат весело
По словам Михаила, занятия в школе интенсивные и необычные. Большая часть уроков — это общение преподавателя с учениками, учеников друг с другом, разговоры, обсуждения. Их разбавляют уроки грамматики и диктанты. Курс ведут два-три преподавателя. Все чрезвычайно эмоциональные, поначалу спокойным и задумчивым северянам с ними трудно. Были занятия, на которых группу разбивали на маленькие части и давали роли: врач — пациент, продавец — покупатель, полицейский — нарушитель и тому подобные. Михаилу запомнилось занятие, в течение которого все должны были бесконечно задавать вопросы и отвечать на них. Надо было быстро придумывать и то, и другое, поэтому вопросы и ответы случались самые безумные, зато все смеялись до слез. Например: “Мистер Обама, почему вы ходите пешком по пустыне? — Мне нравится смотреть на львов”.
Одно из занятий оказалось гастрономическим — готовили суши и выставляли их на конкурс. А напоследок мини-группам предложили снять фильм о каком-либо районе Парижа.
— О, это был настоящий кинофестиваль! Люди подошли к заданию с выдумкой, фильмы сняли в разных жанрах — и документальные, и игровые. Выиграл фильм как раз игровой, в главной роли дамы-обольстительницы — студентка из США в возрасте под 90 лет.
Так что в свои 55-ть Михаил может еще учиться и учиться. Он и задумался: если у школы есть филиал в Ницце, может, съездить и туда?..
100 тысяч за поездку на 3 недели? Хорошо его нагрели…