Почему упрек в нигилизме считается оскорбительным? Может, человеку, ни во что не верящему (если только это не поза), сочувствовать нужно? Впрочем, в сочувствии они тоже не нуждаются. Лучше оставить их в покое. Зато можно сказать с уверенностью: чем больше в обществе людей, не поклоняющихся слепо кумирам или идеям, тем спокойней самому обществу. Милуй нас Бог от идей, которые овладевают массами… Ну, с молодежью приблизительно понятно. А вот для людей старшего поколения кто был авторитетом, достойным подражания.
Николай Петрович, 52 года:
— Сам я — сельский парень и, конечно же, меня привлекали небо, летчики. Учился неплохо и мечтал попасть в летное училище. Валерий Чкалов… Особенно его трюк, когда он под мостом пролетел. Хоть и наказали его за это, хулиганством объявили, а все равно мне это очень нравилось.
А еще артисты нравились. У меня у самого голос был неплохой. Трошина я любил, особенно его «Подмосковные вечера». Но лучше Леонида Утесова я не знал, да и сегодня не знаю, никого. И кстати, не только за голос и артистизм. Очень поражало и импонировало, что даже в то время он открыто владел частной собственностью. Его оркестр был частным.
Иван Михайлович, 59 лет:
— Нам не до кумиров было. Работали от зари до зари. Я ведь в пастухах начинал. Еще мальчонкой…
Авторитетом у меня были родители, особенно отец. Спорить с ним было бесполезно, и не из страха, очень я его уважал. У меня даже мысли не могло возникнуть, чтобы в чем-то пререкаться с отцом. Его слово было законом.
Сейчас у молодых ничего святого. Оно и понятно. Все встало с ног на голову. То, ради чего мы жили, чему верили, вдруг оказалось ложью… Нет, я с этим никогда не соглашусь.
Мы верили в Ленина, верили в Сталина, но сейчас это все перечеркнуто. Зачем?
Альберт Александрович, 82 года:
— Вы не поверите, но у меня не было кумиров. Да, официальных кумиров тогда было много, но мы больше любили не хвалебные статьи о них читать, а частушки про них слушать. Какие? Ну вот, например:
Троцкий Ленину сказал:
Пойдем, плешивый, на базар,
Купим лошадь карюю,
Прокормим пролетарию…
А вот если к кому я уважительно относился, то к Шолохову, к Горькому. Шолохова надо было уметь читать, он правду писал, особенно о коллективизации. А у Горького в то время мне нравилась «Песня о Соколе»…
Анастасия Васильевна, 66 лет:
— Мне всю жизнь очень везло на хороших, порядочных людей. В детстве авторитетами были для меня моя строгая мама и весельчак-отец. А чуть позже, когда подросла, — актриса Валентина Серова. Мы с подружками смотрели фильмы с ее участием бесконечное количество раз. Для меня она осталась на всю жизнь идеалом женщины, я сама себя воспитывала, так сказать, «под нее», старалась быть такой же женственной, обаятельной, веселой и нежной как она. Настоящей женщиной! Политики? Да их попросту не было в нашей молодости, мы жили просто «под руководством», а вообще, я человек аполитичный. В этом больше муж разбирается, он для меня сейчас — самый большой авторитет, ему я верю и доверяю. У сегодняшней молодежи, тоже, наверно, достойные кумиры, только мы о них не знаем.
Алексей Иванович, 73 года:
— Самым большим авторитетом для меня всегда был мой отец, сдержанный, мудрый и добрый человек. Несмотря на то, что он всю свою жизнь прожил в деревне, он был очень начитанным, интеллигентным человеком. К его мнению я и мои четверо братьев всегда прислушивались, доверяли ему. Конечно, нам хотелось быть похожими на тогдашних героев, точно так же, как нынешним ребятам — на теперешних. В политику мы особенно не вмешивались, другие были интересы. Знали, конечно, вождей, но не могу сказать, что для кого-то из нас они были кумирами и авторитетами. Я считаю, что авторитет — это более близкий человек, чем какой-то отвлеченный кумир. Для меня всю жизнь авторитетными были суждения моей жены.
Александра Евгеньевна, 69 лет:
— О чем вы говорите… Моя молодость прошла в блокадном Ленинграде, мечтали и думали только об одном, как выжить, вдоволь поесть… Хлеб во сне снился…
Александра Петровна, 75 лет:
— Кто был для меня авторитетом? Ох, и трудные вы вопросы задаете, надо подумать… В молодости я зачитывалась «Оводом», читала и плакала… Молодость пришлась на военную пору, у нас тогда было много патриотических чувств, хотелось чего-то героического… Извините, мысли путаются… Я сегодня очень устала, три часа простояла в очереди за черным хлебом, потом столько же на почте за пенсией. Дали одну «тысячную», ну и помаялась я с ней… Извините, звоните в другой раз…
