Кумиры моей молодости

Почему упрек в нигилизме считается оскорбительным? Может, человеку, ни во что не верящему (если только это не поза), сочувствовать нужно? Впрочем, в сочувствии они тоже не нуждаются. Лучше оставить их в покое. Зато можно сказать с уверенностью: чем больше в обществе людей, не поклоняющихся слепо кумирам или идеям, тем спокойней самому обществу. Милуй нас Бог от идей, которые овладевают массами… Ну, с молодежью приблизительно понятно. А вот для людей старшего поколения кто был авторитетом, достойным подражания.

Николай Петрович, 52 го­да:

— Сам я — сельский па­рень и, конечно же, меня привлекали небо, летчики. Учился неплохо и мечтал попасть в летное училище. Валерий Чкалов… Особенно его трюк, когда он под мо­стом пролетел. Хоть и нака­зали его за это, хулиганст­вом объявили, а все равно мне это очень нравилось.

А еще артисты нравились. У меня у самого голос был неплохой. Трошина я любил, особенно его «Подмосковные вечера». Но лучше Леонида Утесова я не знал, да и се­годня не знаю, никого. И кстати, не только за голос и артистизм. Очень поража­ло и импонировало, что да­же в то время он открыто владел частной собственно­стью. Его оркестр был част­ным.

Иван Михайлович, 59 лет:

— Нам не до кумиров бы­ло. Работали от зари до за­ри. Я ведь в пастухах начи­нал. Еще мальчонкой…

Авторитетом у меня были родители, особенно отец. Спорить с ним было беспо­лезно, и не из страха, очень я его уважал. У меня даже мысли не могло возникнуть, чтобы в чем-то пререкаться с отцом. Его слово было зако­ном.

Сейчас у молодых ничего святого. Оно и понятно. Все встало с ног на голову. То, ради чего мы жили, чему верили, вдруг оказалось ложью… Нет, я с этим ни­когда не соглашусь.

Мы верили в Ленина, ве­рили в Сталина, но сейчас это все перечеркнуто. Зачем?

Альберт Александрович, 82 года:

— Вы не поверите, но у меня не было кумиров. Да, официальных кумиров тог­да было много, но мы боль­ше любили не хвалебные статьи о них читать, а ча­стушки про них слушать. Ка­кие? Ну вот, например:

Троцкий Ленину сказал:
Пойдем, плешивый, на базар,
Купим лошадь карюю,
Прокормим пролетарию…

А вот если к кому я ува­жительно относился, то к Шолохову, к Горькому. Шо­лохова надо было уметь чи­тать, он правду писал, осо­бенно о коллективизации. А у Горького в то время мне нравилась «Песня о Соко­ле»…

Анастасия Васильевна, 66 лет:

— Мне всю жизнь очень везло на хороших, порядоч­ных людей. В детстве авто­ритетами были для меня моя строгая мама и весельчак-отец. А чуть позже, когда подросла, — актриса Ва­лентина Серова. Мы с под­ружками смотрели фильмы с ее участием бесконечное количество раз. Для меня она осталась на всю жизнь идеалом женщины, я сама себя воспитывала, так ска­зать, «под нее», старалась быть такой же женственной, обаятельной, веселой и неж­ной как она. Настоящей жен­щиной! Политики? Да их по­просту не было в нашей мо­лодости, мы жили просто «под руководством», а вооб­ще, я человек аполитичный. В этом больше муж разби­рается, он для меня сейчас — самый большой автори­тет, ему я верю и доверяю. У сегодняшней молодежи, тоже, наверно, достойные ку­миры, только мы о них не знаем.

Алексей Иванович, 73 го­да:

— Самым большим авто­ритетом для меня всегда был мой отец, сдержанный, муд­рый и добрый человек. Не­смотря на то, что он всю свою жизнь прожил в дерев­не, он был очень начитан­ным, интеллигентным челове­ком. К его мнению я и мои четверо братьев всегда при­слушивались, доверяли ему. Конечно, нам хотелось быть похожими на тогдашних ге­роев, точно так же, как нынешним ребятам — на те­перешних. В политику мы особенно не вмешивались, другие были интересы. Знали, конечно, вождей, но не могу сказать, что для кого-то из нас они были кумирами и авторитетами. Я счи­таю, что авторитет — это бо­лее близкий человек, чем какой-то отвлеченный ку­мир. Для меня всю жизнь авторитетными были сужде­ния моей жены.

Александра Евгеньевна, 69 лет:

— О чем вы говорите… Моя молодость прошла в блокадном Ленинграде, меч­тали и думали только об од­ном, как выжить, вдоволь поесть… Хлеб во сне снил­ся…

Александра Петровна, 75 лет:

— Кто был для меня ав­торитетом? Ох, и трудные вы вопросы задаете, надо по­думать… В молодости я за­читывалась «Оводом», чита­ла и плакала… Молодость пришлась на военную пору, у нас тогда было много пат­риотических чувств, хотелось чего-то героического… Изви­ните, мысли путаются… Я сегодня очень устала, три часа простояла в очереди за черным хлебом, потом столь­ко же на почте за пенсией. Дали одну «тысячную», ну и помаялась я с ней… Изви­ните, звоните в другой раз…

Поделитесь:Share on VK
VK

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *