Кофеварка прохырчала о том, что кофе готов. Открыл шкафчик, а там из чистых чашек только самая нелюбимая — узкая, снаружи черная, с каким-то глупым рисуночком, а внутри красная. Немужественная чашка, потому и не люблю. Но выбирать нечего, совсем уже было за ней потянулся, а внутренний голос как рявкнет в ухо:
— Не сдаваться! Борись и побеждай! — ну натурально сержант Шилка на строевом плацу в Николаевской учебке связи в 74-м.
Я даже в улыбке расплылся и бодрость духа и тела изобразил:
— Есть, товарищ сержант! Не сдаюсь! — открыл кран, выудил из грязных чашек самую любимую, потолще, черную снаружи и зеленую внутри, собрался мыть, а в другое ухо другой голос, тихий и опечаленный, но настойчивый:
— Будь гибким. Деревянные принципы до добра не доводят. Забыл, как решил не сдаваться и прыгнул в бассейн с подкидной доски? Ночью болел позвоночник, и ты уже представлял, как помрешь и как твое замерзшее тело будут везти из Финляндии домой в автоприцепе… А я тебя предупреждал тогда!
— Лучше бы ты был таким разговорчивым перед моими свадьбами! — я еще не решил, быть настойчивым или гибким, то есть мыть или не мыть чашку. Пока решение созреет, можно и дискуссию поддержать. — Вот где ты был, когда я женился?!
— Кроме старого анекдота, ничего придумать не смог? — голос ухмыльнулся. — Тем более, что я говорил тебе каждый раз, объяснял, так куда там — твое либидо так вопило, что ты ничего больше не слышал.
— Молчать! — рявкнул в другое ухо мой сержант. — Все женитьбы были исключительно удачны! Враг был повержен и сдался на милость победителя!
— Достали вы меня оба, — вздохнул я, взял стакан, из которого по вечерам виски пью, и налил туда кофе. Египтяне чай из стаканов пьют, и ничего. Хотя завели меня голоса. Опять стал размышлять, как в наших головах собираются горы мусора в виде принципов, идей, симпатий и не обоснованных рационально предпочтений.
Вот возьмем насекомых. К мухе, которая у меня живет время от времени, я отношусь терпимо и даже не без симпатии. Это не южная муха. Те летают несметными стаями и ночью норовят устроиться на твоем лице. Фу! А наша, северная — одиночная, держится особняком и не без достоинства. Опять же пауки. Целоваться с ними не собираюсь, но и не убиваю. То ли жалко, то ли уважаю. И если уж наши дороги пересекаются, я поддеваю его листком бумаги и отпускаю на волю. И не только пауки. Летом в форточки часто залетают махонькие кругленькие жуки. Моя подружка Маруська говорит не “жучок”, а “сюсёк”. Так вот, я в последнее время “сюськов” тоже обратно на улицу депортирую. Скажете, я совсем с ума сошел? Тогда объясните, зачем их убивать, если можно не делать этого? Но не спешите вешать на меня бирку: “добрый человек — мухи не обидит”. Потому что мы добрались до тараканов.
Я рад, что они ушли из города. Иначе руки мои были бы по локти обагрены кровью этих гадостей. Ну, может, руками бы я их не душил, но ловушки ставил бы, отраву сыпал бы. А ведь их есть за что уважать! Возраст — десятки миллионов лет. Из них кое-где лекарства делают, народные. А китайцы любят полакомиться засахаренными тараканами. Говорят, в них белка втрое больше, чем в цыпленке… Но — не люблю. Объяснить не могу даже самому себе — почему симпатии складываются так, а не иначе. Как с той чашкой, красненькой внутри. Не люб-лю. Вот эта наша манера тоже из категории мусора в мозгах. Эта и еще несколько мешков других. Но размышлять о них забавно.
Ваш философски настроенный Игорь Дылёв.
Оглядись и порадуйся!
Совет недели: Бросил любимый? Невыносимо больно? Все мысли о нем одном? Выход есть! Сядь на очень строгую диету! Теперь ты думаешь только о еде.
Спасибо за рубрику! Всегда читаю, очень нравится! Спасибо за мысли)))
ой… смутительно как ))) спасибо за спасибо )))