— Ха! — говорит Оля. — Смотри-ка, что в Молдавии творится! В буйство впали, революцию делают. Сюда бы их, к нам, хоть на недельку — быстро бы что надо отморозили и успокоились!
Вот так, без какой-либо, хоть минимальной, политкорректности она говорит об их проблемах и нашем климате. А и правда ведь: смотрю вчера репортаж о беспорядках в Молдове, а глаз все косит куда-то в угол кадра. Ведь там, в углу, у них уже все в цвету: и шиповник, и мальва, и какой-то кипарис. Ну и чего же им неймется-то, Господи! Красота такая и теплынь. Жить бы да радоваться. Топинамбур сажать.
А после новостей я начала смотреть американское кино. Моряк в 1936 году попадает в Мурманск. Останавливается в гостинице с фантастическим названием «Зимний дворец». Мурманск в декорациях Голливуда похож и на Амстердам, и на Брюссель, и на Лондон одновременно. Но это не главное. Героиня говорит герою:
— Я здесь живу уже четырнадцать месяцев!
Герой таращит глаза:
— Ужас!
А я лежу на диване и говорю им обоим вслух:
— Ой, подумаешь! Я тут уже тридцать лет живу, и ничего — хвост пистолетом.
Погоды у нас, конечно, не то чтобы бесчеловечные стоят. Они вообще никакой критике не поддаются. И даже прогнозы в Интернете читаешь уже без юмора: в ночь на четверг — минус 17. И это — 9 апреля! Ну и что, зато светло допоздна.
Северяне вообще народ стоический. И, несмотря на замкнутость и тормознутость, умеющий находить плюсы в противовес минусам. Плохие дороги? Зато красивое северное сияние. Подняли квартплату? Зато пляжи на Имандре бесплатные. Маленькая зарплата? Зато широкая натура. Выпадают волосы? Зато растут усы.
Вы видели когда-нибудь северянина, бьющегося на людях в истерике или закатывающего в транспорте скандал? Если видели, значит, он приехал в гости из Ставрополья или Поволжья. Местный житель сожмет зубы, а плечами — пожмет. Сядьте, например, в поезд «Мурманск — Санкт-Петербург»: тишина стоит такая, что ушам тяжко. Потому что кругом северяне — едут и помалкивают.
Может, недостаток энергичности и не дает нам покинуть эти суровые края. А может, в других краях сложнее было бы философствовать: топинамбур зреет!
