Прошлые выходные я провела в северной Финляндии, в Саарисельке. Я никогда не бывала в этом туристическом центре летом. Зимой сто раз заезжали, а летом — никогда. Сейчас здесь все выглядит по-другому — и коттеджи, и гостиницы, и даже заборы.А какие высокие в Саарисельке сосны! Есть сосны новые, а есть старые, с истлевшей хвоей, страшные, как сказочные ведьмы. Их не спиливают, наверное, потому, что они прекрасны в своем уродстве. Рядом с соснами березки — обычные и карликовые, ковер из вереска, брусничника, черничника и вороники. Зимой и представить невозможно, что такая красота под снежными сугробами скрывается.
Удивительно, но в Саарисельке, куда во время высокого зимнего сезона приезжает до 15 тысяч туристов, много приезжих и летом. Я видела автобусы из Франции, Италии, Испании. Много немцев — они приезжают или с прицепами-караванами или на автобусах-кемперах. Финские друзья с завистью смотрели на эти автобусы и говорили между собой: да он же стоит как настоящий дом! Зато какая экономия на гостиницах и ресторанах — отвечали шведские друзья.
Финнов в Саарисельке сейчас тоже довольно много — они прогуливаются пешком или ездят на велосипедах по дорожкам, которые зимой становятся лыжными и горнолыжными трассами. А недели через три-четыре здесь яблоку будет негде упасть. В Саарисельке наступит руска — так они называют начало осени, когда ягодники, покрывающие горные склоны, превращаются из зеленых в золотые и красные. Вся Финляндия едет на север, чтобы полюбоваться этим зрелищем, люди берут отпуска и уходят в горы наслаждаться многоцветием Лапландии.
В Кировске, когда я училась в школе, нас по осени тоже выводили в походы в горы — то на Голубые озера, то на Пирротиновые, или вообще шли по подножию горы в сторону Титана. И я помню, как замирало сердце при виде чудесных осенних красок, разлитых по горным склонам.
У нас есть своя руска, только никто ее не празднует, не приезжает в Кировск или Апатиты поахать, восхититься бесподобной осенней картинкой. Потому что не то что 15 тысяч койко-мест, как в Саарисельке, а тысячи не наберется в наших малочисленных гостиницах. Про количество точек общепита вообще промолчу.
А в Саарисельке на каждой горке по ресторану или кафе, комфортабельному туалету и магазинчику с сувенирами. Сама видела. Люди идут пешком, поднимаются в гору на машинах, велосипедах, автобусах. Чтобы лучше видеть красоту Лапландии, они взбираются на башни с обзорными площадками. Очень много финских школьников. Не знаю, нравятся ли им пейзажи, но сахарные бублики с корицей, которые предлагает местная кухня, нравятся очень.
Взрослые люди приезжают еще и поесть в местном ресторане. Он славится фирменными блюдами из оленины, лосося, баранины, десертами из лапландского сыра и морошки. Как сказала Сари Пелтарихейка, журналистка газеты “Похьёлан Саномат”, когда ешь морошку с запеченным лапландским сыром и мороженым, небеса становятся ближе!
Цель моей поездки в Саарисельку — встреча с журналистами из Финляндии, Швеции и Норвегии. Мы обсуждали будущее нашей журналистской общественной организации Баренц-Пресс Интернешнл, выбирали место, где пройдет следующая годовая конференция Баренц-Пресс, и дискутировали на тему — что такое современная журналистика.
В ходе дебатов выяснилось, что в российской журналистике есть проблемы, схожие с проблемами наших северных коллег. Конечно, это не касается свободы слова, свободы выражения мнений и демократии вообще — основных китов, на которых стоит западная пресса.
Беда с кадрами. Особенно в провинции. В школах журналистики молодежь охотно идет изучать “паблик релейшнз” (у нас это называется “специалист по связям с общественностью”), а не профессию репортера. Быть пресс-секретарем в крупной компании или организации гораздо престижнее, чем работать в газете или на радиостанции. Зарплата та же, а нервов тратишь в сто раз меньше. Никаких тебе расследований, никаких острых тем. Пиши, что начальство скажет, и получай вознаграждение.
Несколько лет назад журналистские школы были переполнены девушками, которые пришли учиться на журналисток, потому что посмотрели сериал “Секс в большом городе”. Все хотели быть похожими на главную героиню Кэрри Брэдшоу — бегать по магазинам и свиданиям, а потом вести свою колонку в газете. Но естественный отбор резко снизил количество будущих колумнисток. Это происходило, когда им вручали камеру, диктофон, блокнот и отправляли делать репортаж с места крушения поезда или прорыва коллектора на очистных сооружениях.
Да, настоящим журналистам часто приходится сталкиваться с неприятными, а в нашей стране еще и опасными вещами. Иногда журналистское расследование связано с большими рисками. Иногда даже маленькая ошибка может испортить тебе настроение, а то и репутацию на всю оставшуюся жизнь. Нам трудно добывать официальную информацию, в отличие от западных коллег: в их странах отказ от общения с прессой, игнорирование журналистских запросов — чуть ли не уголовное преступление. Но зато у нас новостей всегда вагон и маленькая тележка. Скандинавам остается об этом только мечтать — у них в провинциях в основном тихо и благостно.
Однако всех нас объединяет жажда найти самую классную новость. Найти, написать, раскрутить и опубликовать в своей газете. Это самое большое журналистское счастье.
Кстати, юные дарования, девочки и мальчики, мечтающие поступать “на журналистику”! Очень скоро у вас появится возможность познакомиться с настоящими профессионалами из Норвегии, Финляндии, Швеции и России. В мае 2013 года в Апатитах или Кировске пройдет очередное годовое собрание Баренц-Пресс Интернешнл. К нам, возможно, приедет уйма народа — журналисты из газет, радио и телевидения. Я думаю, никто из них не откажется дать пару советов молодым.
Цитата : «У нас есть своя руска, только никто ее не празднует, не приезжает в Кировск или Апатиты поахать, восхититься бесподобной осенней картинкой. Потому что не то что 15 тысяч койко-мест, как в Саарисельке, а тысячи не наберется в наших малочисленных гостиницах.»
То есть 1000 койко-мест в наших гостиницах в это время забиты полностью любующимися руской?
И если построить еще 14.000 койко-мест, они будут заполнены?цах.