Для нас он герой

В деревенском доме был очень интересный для меня, маленькой, предмет — деревянная табуретка с ящичком, который выдвигался из-под сиденья. Рыться в ящичке было нельзя, но как-то я все-таки залезла туда, несмотря на запреты моего прадедушки. Я успела увидеть тетрадку, исписанную химическим карандашом, и тут на зов деда прибежала бабушка. Сам дедушка не мог подойти ко мне — у него не было одной ноги…

Мог и не воевать

Я очень жалела дедушку Модеста, знала, что ногу он потерял на войне. Приходя к нему в дом, я «лечила» его, делала «уколы», говоря при этом:

— Я вылечу твою ножку, и она вырастет.

Хорошо, что дед Модест и бабушка Маша троих сыновей родили! Я помню, как они носили своего отца в баню. Просто тогда дед Модест уже даже с костылем не мог ходить. А когда он только вернулся с войны домой, в деревню, он все по хозяйству делал, и траву косил, и стога метал!

Начало войны застало моих предков не дома. В то время дед Модест и бабушка Маша возили баржей по реке лес. Когда началась война, они были в Кронштадте, вместе с сыновьями, самому младшему из которых было два года. Баржа была уже разгружена и готовилась к отплытию.

У деда была бронь, так как речники выполняли оборонные заказы и могли не принимать участия в военных действиях.

Но дед Модест на фронт пошел сразу же. В 1942 году он принимал участие в Ржевской битве. Собственно, Ржевская битва — это условное понятие, объединяющее четыре отдельные наступательные операции, проводимые войсками Западного и Калининского фронтов против группы армий «Центр», на Ржевско-Сычевско-Вяземском направлении с 8 января 1942 года по 31 марта 1943 года.

Это были страшные бои, с огромными потерями с обеих сторон. В памяти народа эти битвы остались под названием «ржевская мясорубка». Общие потери Красной Армии, только по официальным данным, превысили миллион человек. Дед Модест был сержантом и командовал отделением пехоты.

Вещий сон

А бабушке Маше пришлось добираться с тремя маленькими детьми из Кронштадта домой, в деревню в Вологодской области. В нашей семье есть история о том, как она потеряла самого младшего сына, это мой дядя Слава. Дело в том, что ехать всем эвакуированным предстояло по водному пути, пароходом. Маленького Славу бабушка Маша передала на пароход, а сама с двумя другими сыновьями — Сашей и Володей — сесть не успела. И они на каких-то попутных машинах по суше догоняли пароход. Догнали в Волхове и дальше поплыли в Рыбинск уже все вместе. А там добрались и до деревни.

Зимой 1942 года бабушке Маше пришла похоронка на мужа. Как люди боялись прихода почтальона, чтобы не получить такое известие! И вот бабушка его получила. В связи с этим в нашей семье есть еще одна история, просто-таки мистическая.

Получив похоронку, бабушка Маша стала жить дальше — работать, растить сыновей и оплакивать погибшего мужа. Как-то раз перед сном она помолилась перед иконой, которая висела в углу, зажгла лампаду и легла спать. Во сне к ней пришла ее покойная мать, которая сказала:

— Маша, у тебя икона сейчас загорится. Твой муж жив, жди.

Проснулась бабушка Маша и видит: лампада упала, и язычки пламени подбираются к иконе… Через некоторое время от деда Модеста пришло письмо.

Второе рождение

Вот что было на самом деле. В боях под Ржевом осколками снаряда моему прадеду ранило ноги. После боев похоронный отряд собирал погибших, и окровавленного, без сознания, деда приняли за мертвого. Его и сложили среди тел убитых и записали как погибшего. Спустя время кто-то заметил, что на «убитом» тает снег…

В санитарном поезде, который вез раненых в Омск, деду Модесту пришлось ампутировать правую ногу. Резали обычной пилой, без наркоза — дав ему выпить стакан спирта. Оказавшись в госпитале Омска, дед и отправил бабушке Маше весточку. А вскоре и сам вернулся, исхудавший до 47 килограммов.

Дедушка Модест очень мало говорил о войне. Не любил он этих разговоров. Но, видимо, когда страшные воспоминания не давали ему покоя, записывал их химическим карандашом в ту самую тетрадь.

К огромному сожалению, эта тетрадь не сохранилась. Но у трех сыновей деда Модеста и бабушки Маши родились свои дети, а у тех — свои. Я — правнучка деда Модеста, и у меня тоже подрастают дети. Историю и память сохраним мы, люди.

Для меня и для всех моих родных дед был и остается настоящим героем.

Поделитесь:

VK