Полдень в Пирее. Стою на причале для кораблей местных линий, отсюда можно добраться на острова в Сароническом заливе — Саламин, Эгина, Порос, Гидра. Добраться на небольших корабликах и на паромах среднего водоизмещения, на «летающих дельфинах» (очень схожи с нашими «метеорами» на подводных крыльях) и на скоростных катамаранах. Эти суда с двойным корпусом, красно-белые, особенно притягивают.
Причал растянулся почти на километр, и корабли постоянно подходят, швартуются, другие уже стоят под загрузкой — в дверях или в широких кормовых воротах исчезают сотни людей, десятки машин, мотоциклов, автобусов, третьи корабли дают гудок низким басом и отходят.
А есть еще причалы для кораблей дальнего следования — на острова в Эгейском море, на Крит и Родос, на игрушечный Миконос и богомольный Тинос, на загадочный Лесбос и… Да мало ли, куда еще! Там тоже десятки кораблей, но уже громадных и невероятно красивых.
А еще в Пирее есть причал для круизных судов. Эти высокомерно не принимают в себя машины и автобусы — они только для праздных путешественников. Бесконечноэтажные, белоснежные и уютные даже снаружи, опоясанные окнами и балконами, они высятся над портом, над городскими домами, над всем Пиреем.
Думаю, океанскому круизному лайнеру на площади Геологов места не хватит, а его надстройки будут сильно возвышаться над нашими девятиэтажками. Вот такие там есть корабли.
А где-то еще грузовые причалы, а дальше — нефтяные — на внешнем рейде Пирея всегда стоят десятки танкеров… А на внутреннем рейде — постоянное движение. Одни уходят, другие заходят, величаво разворачиваются, мягко подходят к причалам, между большими кораблями снуют лоцманские катера, пассажирские, заправочные баржи и даже просто шальные случайные лодки.
Забавно, но нет никакой суеты. Все спокойно, размеренно, чинно, без конфликтов и нештатных ситуаций. Там, где корабли, там суеты не бывает. А вода у причалов — чистая, прозрачная, и в ней плавают рыбы.
И над всем этим великолепием — солнце. Слепящее, горячее греческое солнце. И под ним на причале стоять тяжело, волей-неволей тянешься в тень, под навесы с лавочками, в павильоны с кондиционерами, построенные два года назад. Правда, кондиционеры уже не работают, и приходится утешать себя тем, что у нас и диваны из этих павильонов растащили бы…
Стою под навесом, жду Олю, отмахиваюсь от коробейников — чернявые восточные ребята постоянно предлагают бинокли, очки, радиоприемники, фонарики, часы (это же «ролекс» — бери за двадцать евро!) и многое другое. И тут вижу — по причалу ползет… Нет, не ползет. Передвигается… Короче, черный-черный негр в белых еще недавно джинсах сидит на заду ногами вперед. Руками он упирается в асфальт, подтягивает туловище вперед, садится, выпрямляет ноги, опять руками упирается в асфальт… Я такого способа еще не видел. Шагах в двадцати от меня (это для нас в шагах, а для него даже не знаю, как назвать, в чем) он замечает меня и меняет курс.
Вот, думаю, черт бы его побрал, сейчас просить начнет, а подавать ему не хочется — уж очень картинно он ползает, придумал же способ разжалобить публику. Но меня на такой лаже не проведешь, видел я перевидел попрошаек, и делюсь с ними, но только за идиота меня держать не надо, попроси просто, по-человечески, а вот этот цирк закрывай… Это я сам себя так оправдываю.
Тем временем негр добрался до ближайшей ко мне лавочки, на руках стал подтягиваться, уцепился за опору навеса, поднялся. И тут я ему выдал, по-русски. Не поймет, конечно же, но я хоть выскажусь:
— Ты мне тут страдания не изображай. Не дам я тебе ничего, клоунам не подаю. Да и зарабатываешь ты, поди, побольше меня. Так что, скачи мимо, буденновец…
А негр тем временем достал из кармана сигарету и попросил у меня прикурить. Я отдал ему зажигалку. А сам подумал: и все?! Он прикурил, сказал «сенкью», уселся спиной ко мне и больше никого не беспокоил…
А мне захотелось провалиться сквозь сверхпрочный пирейский причал. До сих пор хочется.
Ваш Игорь Дылёв.
Не торопитесь.
Мысль недели: Порнография — это суровая реальность дамских романов.
Хорошо с тобой, Гарик, дерьмо ложкой хлебать — точно не переберёшь band