Материальная история, ее вещественные свидетельства дарят людям возможность не только узнать, но и почувствовать, «как оно было?». Вот перед нами — геологический молоток, верный попутчик геологов. Он нужен, чтобы отбивать образцы горных пород и скалывать ненужные фрагменты, а его часть в форме зубила можно использовать и как клин для расширения трещин, и как кайло для работы с рыхлыми породами. Молоточек в музейной витрине — поразительно изящный, с длинной деревянной ручкой и прочным креплением — принадлежал женщине, Нине Гутковой…
Молоток прибыл в Апатиты из Санкт-Петербурга и попал в музей благодаря случаю. Однажды, во время экскурсии в музее, Сергей Кривовичев, председатель КНЦ, обратил внимание на одно из фото 1928 года — на нем две женщины в походных костюмах, Ольга Воробьева и Нина Гуткова. И в этот момент он вспомнил, что несколько лет назад получил в дар геологический молоток, принадлежащий Нине Николаевне Гутковой, от ее внучки — Нины Кировны Гутковой. Она, в свою очередь, заведовала музеем интерната №45 при ЛГУ — теперь это академическая гимназия при Санкт-Петербургском государственном университете, которую оканчивала дочь Сергея Кривовичева.
— Надо понимать, что сто лет назад в геологических экспедициях принимали участие образованные женщины, «бестужевки», — рассказывает Евгения Пация, хранитель коллекции Музея-архива. — Например, Елена Кесслер, родственница матери Ферсмана. А вот о Нине Гутковой совсем мало информации — даже сейчас с помощью интернета практически ничего не отыскать…
Достоверно известно о Нине Гутковой то, что она, как и несколько ее коллег из ферсмановской Хибинско-Ловозерской экспедиции Академии наук 1921 года, получила 16 марта 1925 года почетный отзыв имени А.И.Антипова, первый после 1917 года, учрежденный взамен медали в его память. Награжден одновременно с нею был и Лабунцов.
Сохранилось несколько фотографий, в том числе портрет конца 1920-х годов — геолог Гуткова на разведочной канаве горы Кукисвумчорр. А также официальная архивная справка Академии наук за 1932 год, с лаконичной записью: дата рождения — 1896 год, в 1925 году окончила ЛГУ, геолого-минералогическое отделение физико-математического факультета. С 1929 года — аспирантка АН СССР, научный сотрудник Минералогического института первого разряда.
Но совершенно точно Нина Гуткова была участницей знаменитой «женской» экскурсии в Хибины в 1920 году. Кроме академика Ферсмана в ее составе были пять студенток Ленинградского университета и три его преподавательницы (Костылева, Унковская и Еремина), а также минералоги, научные сотрудники Геологического и минералогического музея РАН Эльза Бонштедт и Нина Гуткова. Экспедиция проходила с 29 августа по 15 сентября. Вот как пишет о тех событиях Александр Ферсман на страницах «Путешествия за камнем»:
«В 1920 году я начал свою работу в Хибинах.. Я твердо решил взяться за изучение этого диковинного массива, несмотря на всю его недоступность, суровость, несмотря на все трудности того времени. Мне удалось вовлечь в эту работу молодежь Минералогического музея Академии наук, Географического института и Ленинградского университета.
Осенью того же, 1920, года мы отправились на Север. Теплушку нашу то прицепляли, то отцепляли от загруженных составов. После долгого пути (десять суток) мы, наконец, добрались до Хибин и отправились в горы.
Экспедиция протекала в тяжелых условиях и на весьма скромные средства. В нашем распоряжении было всего 500 рублей. Почти без продовольствия, без обуви и без какого-либо специального экспедиционного снаряжения начали мы наши работы. На ноги подвязывали мешки, чтобы они не скользили по голым скалам, на сырых камнях. В ведре, которое несли на палке, варилась гречневая каша, сдабриваемая грибами или черникою.
По оленьим тропкам, часто совершенно без карты, пробирались мы постепенно от линии Мурманской железной дороги вглубь тундр, проводя разнообразные наблюдения, исправляя карту и собирая коллекции минералов. Все грузы продовольствия и камней переносились на спинах самих участников экспедиции; только на восемь дней хватало обычно продовольствия; надо было создавать промежуточные базы и многократно подносить снабжение. Ночами температура спускалась до 8-10 градусов ниже нуля; днем доводили до исступления рои комаров и мошкары, от которых не спасали ни густые сетки, ни перчатки.
Был конец сентября; у нас не было ни палаток, ни даже брезентов, но, несмотря на пронизывающий ветер и холод, мы шли и шли без дорог и троп. Назад к теплушке мы вернулись совершенно измученные, но горячо увлеченные Хибинами. Первый шаг был сделан…»
Известно, что за время той первой экспедиции группа Ферсмана преодолела шесть маршрутов общей протяженностью 75 километров, исследовала территорию площадью 80 квадратных километров и собрала 25 пудов минералов, среди которых было немало образцов апатито-нефелиновых руд.
Через год Нина Николаевна — вновь в ферсмановской экспедиции. О ней академик пишет так:
«В 1921-23 годах наш отряд изучал Хибинский горный массив. Несмотря на суровые условия полярного ландшафта, мы с увлечением исследовали этот своеобразный, привлекательный уголок русской земли, лежащий на полтора градуса севернее Полярного круга…
В серой, однообразной природе, среди скал с серыми лишаями и мхами — целая пестрая гамма редчайших минералов: кроваво-красные или вишневые эвдиалиты, как золото, сверкающие блестки астрофиллита, ярко-зеленые этирины, фиолетовые плавиковые шпаты, темно-красные, как запекшаяся кровь, нептуниты, золотистые сфены… и не перечесть той пестрой картины красок, которою одарила природа этот серый уголок земли.
Но не только красота природы привлекала нас. Здесь перед нами открывался целый мир научных проблем. Здесь нам, геохимикам и минералогам, предстояло разрешить немало еще неразгаданных загадок далекого прошлого».
Пожалуй, самые полные сведения о Нине Гутковой, одной из покорительниц Хибин, можно найти в статье геолога А.К. Шпаченко, опубликованной в журнале «Тиетта» в 2008 году:
«Нина Николаевна Гуткова (1896-1960 ?) участвовала во всех пяти (1920-1924 гг.) экспедициях. Причем, в экспедиции 1924 года в качестве начальника отряда (вдвоем со студентом ЛГУ Сермягиным В.А.) работала на Ловозерском массиве. Достаточно часто Н.Н. Гуткова представлена на различных сохранившихся архивных фотографиях во время полевых работ в Хибинах…
По воспоминаниям Е.Б. Халезовой, Нина Николаевна Гуткова — большая, шумная, полная энергии. Однако подробностей о ее жизни и работе автору пока что отыскать не удалось. Более того, по словам И.В. Пекова, когда он открыл свой очередной новый минерал, то назвал его «гутковаитом-Mn» (минерал из группы лабунцовита) (ЗВМО, 2002). Ему тоже ничего не удалось узнать о судьбе Н.Н. Гутковой.
Из комментариев к дневникам (1936 года) академика В.И. Вернадского узнаем, что Н.Н. Гуткова «в начале 1930-х годов аспирантка, затем сотрудник Минералогического института АН СССР.
Ученица А.Е. Ферсмана, участник многочисленных экспедиций в Хибинские и Ловозерские тундры, автор многих статей по минералогии щелочных пород. Последняя известная нам публикация датирована 1938 годом. Ее дальнейшую судьбу выяснить не удалось».
Из текста самого дневника следует, что Н.Н. Гуткова должна была заниматься цирконием.
После экспедиции Г.Д. Рихтера (1929 год), впервые доставившего ультраосновные породы Монче-тундры до рук и глаз квалифицированных минералогов и петрографов, А.Е. Ферсман буквально «загорелся» идеей посетить эти места. Летом 1930 года в Монче-тундру прибыл отряд Н.Н. Гутковой, вместе с А.Е. Ферсманом и И.К. Кикоиным. В кратком отчете сказано:
«Задачей наших поисков было отыскивание магнетита, хромита и сульфидов, особенно пирротина. Главным образом обращалось внимание на первые, но магнетита и хромита, несмотря на все старания, нигде не было подмечено. Зато наблюдались сульфидные включения, которые в больших количествах были встречены лишь в одном пункте — на западном склоне Нюдуайвенча в обрыве террасы…»
Впервые обнаруженные А.Е. Ферсманом и Н.Н. Гутковой на склоне Нюдуайвенча мелко-вкрапленные медно-никелевые руды стали отправной точкой для открытия в Монче-тундре месторождений медно-никелевых руд».
И действительно, в статье о Мончегорске, который появился на карте страны в сентябре 1937 года, я нахожу строчки: «Своему рождению он обязан впервые открытым академиком А.Е. Ферсманом и Н. Гутковой на склоне Нюдуайвенча медно-никелевым рудам. Именно их обнаружение явилось прелюдией к непростой, но интересной истории появления в Монче-тундре комбината «Североникель» и нового поселения».
О Нине Гутковой есть упоминание в очерке Евгении Халезовой «О маме» — Ирине Дмитриевне Бонерман-Старынкевич. Она — советский химик и минералог, заслуженный деятель науки РСФСР, доктор наук, — как раз тот яркий представитель «бестужевок», молодых женщин, которые, получив образование до революции, отдали свои знания и силы на благо молодой советской страны. Ирина Бонерман-Старынкевич окончила Царскосельский лицей (училась вместе с Ахматовой), Бестужевские курсы, Санкт-Петербургский университет, прошла стажировку в Геттингенском университете (Германия), была соратницей академиков Вернадского и Ферсмана. Первый химик-аналитик Хибинской исследовательской горной станции «Тиетта» Кольской базы АН СССР, Ирина Дмитриевна изучала редкие минералы Хибин и Ловозера. В ее честь названы минералы борнеманит и иринит.
Евгения Халезова пишет:
«…Отправляясь с минералогом Ниной Николаевной Гутковой в Монче-тундру, Ферсман предложил маме и доктору Баннер-Фохту, знатоку Хибинских тундр, сопровождать их через ущелье Рамзая до Имандры. К вечеру подошли к станции Имандра, откуда Ферсман и Гуткова на моторной лодке отправились в Монче-тундру, а мама, с горечью расставшись с ними, вместе с Баннер-Фохтом поехала на поезде до станции Белая (которую впоследствии переименовали в Апатиты), а оттуда на Горную станцию.
«В этом небольшом походе (12 км), проходя по снежной тропе через ущелье Рамзая, в котором снег лежит все лето, а затем по низкорослому лесу, испещренному множеством ручьев и ручейков, я прониклась всей своеобразной прелестью хибинской природы», — писала мама. И вопрос был решен. …»
Говоря об освоении Кольского края, о том, как вслед за геологами сюда пришли промышленники, как росли заполярные города, а в них — мы с вами, всегда представляешь покорителей Севера исключительно мужественными, сильными, бородатыми первопроходцами, которым не страшны ни морозы, ни бездорожье, ни бытовые трудности. И как же удивительно узнавать истории из жизни женщин-ученых, видеть их лица на старых фото — красивые, молодые, одухотворенные! Одной их них была загадочная Нина Гуткова, чей геологический молоточек в канун Дня науки нашел свое место в апатитском музее, в том крае, куда сто лет назад впервые ступила ее нога.
