Жильцы готовились отметить юбилей — собирали фотографии дома и его обитателей, истории и воспоминания, планировали сделать экспозицию в “Арт.АрктикЛофт”… Однако всем планам помешал коронавирус. Праздник перенесли на следующий год, а мы в “ДД” решили опубликовать воспоминания Кирилла Дудкина, кандидата геолого-минералогических наук, бывшего сотрудника Геологического института КНЦ РАН.
Мои детство и юность
Моя жизнь на этом свете, можно сказать, началась в нашем доме №18 на улице Ферсмана (тогда она еще называлась Академическая), и началась она шестьдесят лет назад, когда мне было два месяца от роду.
Мои родители, Олег Борисович Дудкин и Наталья Георгиевна Померанцева, были в числе первых обитателей дома, они въехали в нашу квартиру №12 в 1960 году. Вся их жизнь, связанная с Геологическим институтом Кольского научного центра РАН (а тогда еще Кольского филиала АН СССР), прошла в этом доме. Моя мама прожила здесь 47 лет, отец — 53 года. Я прожил первые 18 лет жизни — мои детство и юность. И здесь же прошли детство и юность моего старшего брата Алексея.
Соседи
Дмитрий Леонидович Рогачев, его жена Тамара (Новохацкая) и их дочь Лена жили в среднем подъезде. Дмитрий Леонидович (для меня — “дядя Дима”) заслуживал бы отдельного рассказа. Я ни в ком не встречал такого неповторимого сочетания скромности и мягкости с невероятным чувством юмора и твердостью характера. Химик и специалист по рентгеноструктурному анализу, Дмитрий Леонидович был влюблен в литературу и поэзию, писал (в том числе в соавторстве с Б. Фрейдиным) совершенно блистательные шутливые стихи “на случай”, к праздникам и дружеским встречам. Его стихи я до сих пор храню и время от времени перечитываю, а те из них, которые были посвящены маме, помню наизусть.
При этом Дмитрий Леонидович принадлежал к числу тех людей, которые считают, что они должны уметь делать своими руками все. Когда он вышел на пенсию, одно время устроился подрабатывать дворником в городскую юношескую библиотеку, тем самым сочетая физический труд с любовью к литературе. В итоге он стал самым уважаемым сотрудником библиотеки — молодые девушки-библиотекари души не чаяли в Дмитрии Леонидовиче, который их изумлял и восхищал как знаток литературы. “Он у нас как командор” — говорила наша знакомая Римма Ибрагимова, бывшая в то время заведующей библиотекой.
В последний раз мне удалось увидеться с дядей Димой в 2013 году, на похоронах отца.
Александр Александрович Предовский с семьей жил этажом выше, в квартире 14. Один из старейших сотрудников Геологического института, доктор наук, он был очень интересным и обаятельным человеком. Мы поддерживали отношения с ним и его близкими довольно долго уже после того, как я уехал из Апатитов.
В нашем детстве, в 60-70-е годы и позже, этажом выше, в квартире №15, жили Галаховы, а в квартире 16 — Шашмурины. С Людмилой Шашмуриной, веселой и общительной, моя мама была очень дружна.
На первом этаже, в квартире №3, жили Стрелковы, с которыми мы также были в добрых отношениях большую часть жизни — с двумя поколениями.
Напротив нас, в квартире №9, жили Изотовы. С Леней Изотовым дружил мой брат (я был мелковат по возрасту для их компании). Именно Леня заразил Алексея тягой к резьбе по дереву — вырезанный тогда Алексеем барельеф в виде языческого идола до сих пор висит в прихожей нашей квартиры №12.
Кравченко-Бережные
В 1960 году дом №18 по улице Ферсмана имел другой адрес — улица Академическая, 1. Улица Ферсмана появится только в 1966 году, когда растущее городское образование, которое, в отличие от железнодорожной станции Апатиты, неофициально звали “Новый город”, получит статус города. А тогда семьи молодых (совсем молодых!) специалистов переехали в новый дом из поселка на 25-м километре, где они поначалу жили в общежитии для молодых специалистов. Я не помню всю ту дружную компанию, которая тогда приехала с 25-го (ведь меня тогда еще не было на свете!) — но из семей “первого заезда”, которые стали жить в нашем доме, самыми близкими для нас, пожалуй, стали семьи Кравченко-Бережных и Рогачевых. Мы нередко ходили друг к другу в гости на семейные праздники, наши семьи так и остались дружны на всю жизнь. Вообще, это была часть того удивительного сообщества “академиков” из поколения шестидесятников, которое отличал какой-то особенный дух творчества, юмора и дружбы.
Роман Александрович Кравченко-Бережной, его жена Людмила и их дети Наташа и Вася жили в нашем первом подъезде, в квартире №8. Отец рассказывал, как их семьи ехали с 25-го в Апатиты в первый раз. Путь по тем временам был довольно долгим, и всю дорогу молодые коллеги шутили и рассказывали друг другу веселые истории. Роман, как вспоминал отец, развлекал его ознакомлением с тысячью и одним способом, которыми можно досадить соседу, живущему под тобой: среди них были и чучело висельника, которое можно было повесить перед окнами, и маленькая дырочка в канализационном стояке, чтобы у соседа всегда был мокрый потолок, и многое другое… И только когда приехали на место, и семьи стали расселяться по квартирам, выяснилось, что Кравченко-Бережным дали квартиру точно под нами. Отец изрядно веселился.
Доктор физико-математических наук, владеющий несколькими иностранными языками, человек высокой культуры, Роман Александрович (а для меня он навсегда “дядя Роман”) был образцом интеллигентности, сдержанности и душевного дружелюбия. Когда во второй половине 70-х годов Кравченко-Бережные переехали из дома 18 на новый адрес на улице Зиновьева, для меня это было большим сожалением и окончанием какой-то важной страницы детства.
Но только став постарше, я узнал, какой уникальной судьбы человек был Роман Александрович. Уроженец западной Украины (тогда восточной Польши), он пятнадцатилетним подростком стал свидетелем жутких массовых нацистских расправ над населением, в которых у него на глазах гибли его знакомые, погибла его первая любовь, школьная подруга. Чтобы не забыть, Роман, отчаянно рискуя, вел дневник, в котором записывал свидетельства, которые, как он надеялся, могли бы помочь в изобличении нацистских преступников. При первой возможности он ушел добровольцем в Красную Армию. Чувствуя, что может погибнуть на фронте, Роман рассказал отцу, где спрятал дневник. Отец, бывший офицер царской армии, перелистав найденный на чердаке дневник, передал его в Чрезвычайную комиссию по расследованию нацистских преступлений. Так дневник школьника Ромы Кравченко-Бережного стал одним из свидетельств советского обвинения на Нюрнбергском процессе.
Но и в наше уже вполне мирное время Роман Александрович попадал в гущу событий. В 90-е годы ему вместе с дочерью довелось оказаться в самолете, захваченном террористом и угнанном на Запад, и он добровольно вызвался выполнять функции переводчика для экипажа. Его книгу воспоминаний “Между белым и красным: мой двадцатый век” я потом перечитывал не раз.
В квартире 16 жили Шашмурин Юрий Аркадьевич и Плетнёва Нина Ивановна, с которой была дружна Наталья Георгиевна Померанцева
Здравствуйте, Ольга! Вы прочитали воспомин7ания Кирилла о нашем доме. Может быть у Вас тоже есть свои воспоминания или воспоминания родителей? Хотелось бы их узнать. Пожалуйста, напишите.
На фотографии с веником — мой любимый дедуля)))Воронков Петр Михайлович, все мы (трое внуков) провели детство в этом дворе и квартире, наши родители — кто на геологоразведческой экспедиции в Магадане, кто на работе…всех нас можно сказать воспитали дедушка и бабушка Воронкова Валентина Петровна, которая работала в этом же доме (пристройке), сейчас даже не знаю что там находится, раньше была горка во дворе, все школьники и из этого дома (Дьяков Саша, Батраков Дима и другие), все играли и проводили вместе очень весело, из соседних домов присоединялись)))Жаль, что горку снесли, мне вообще печально, что вырубается сирень, которую дедуля садил(Жаль, что не делается цивилизованная парковка на территории, очень уютный можно двор сделать, чтобы всем: и молодым и старым было комфортно, дедуля прожил почти до 100 лет, прошел войну, в которой потерял всех родных (когда вернулся с войны в Смоленскую область, от его деревни остались одни угли, всю его семью: мать, отца и шестерых братьев и сестер сожгли), не смотря на всё, что он пережил — всегда оставался позитивным и очень добрым и старался, чтобы всем было хорошо. Надеюсь, что жильцы этого дома не допустят, чтобы соседи «воевали», а жили мирно и с пониманием относились к молодым, которые тоже живут в этом доме) Теперь в квартире деда живет его правнук, который очень любил своего прадеда и всегда был ему благодарен, как и все мы)))Берегите этот двор, он стал родным для меня и я очень часто прихожу сюда и с трепетом вспоминаю былое…