Улицу, которая раньше называлась Фестивальным проездом, назвали именем Николая Дмитриевича Нечаева в 1989 году. В решении горсовета написано, что улицу решили переименовать, учитывая “большие заслуги бывшего заведующего хирургическим отделением городской больницы в становлении медицинского обслуживания города, его большую популярность среди жителей”. Популярность его была не просто большой — огромной. И не только в Апатитах.
Врач от Бога
К Нечаеву стремились попасть пациенты из разных городов области, умоляли, настаивали, выпрашивали, чтобы именно он и никто другой сделал операцию. У него была слава доктора жесткого, решительного и одновременно очень человечного, внимательного.
Боялись его все — и пациенты, и персонал. И любили — все. Он мог ночью по несколько раз звонить в больницу, узнавать, как себя чувствуют тяжелые больные, приходить в больницу в выходные дни без всякого вызова.
В Апатиты Николай Нечаев приехал в 1959 году. А родился он 15 декабря 1929 года в маленькой архангельской деревне на реке Мезена, в семье рыбака. Перед войной семья переехала в Архангельск. Там после окончания школы Николай поступил в медицинский институт. В 1952 году, после окончания института, его распределили на Печору, где жили в основном оленеводы. Пришлось работать и терапевтом, и зубным врачом, и гинекологом, и хирургом, ездить по стойбищам на собачьей упряжке. После работы в Нарьян-Маре, затем в Петрозаводске он приехал в Апатиты. И вскоре стал ведущим хирургом Апатитской городской больницы, а в 1966 году — заведующим “хирургией”.
Нечаев первым в области стал делать операции под общим наркозом, который давали операционные сестры. Он обучил нескольких сестер, которые стали прекрасными анестезиологами. Потом появились врачи, отделение анестезиологии. За годы работы он сделал тысячи операций, сохранив жизни чьих-то детей, родителей, жен и мужей.
Судьба или случай?
В семье Антонины — она живет в Апатитах с 1972 года — имя доктора Нечаева известно всем. Этой семье в 1976 году пришлось пережить много горя, а жизнь Антонине спас именно Николай Дмитриевич Нечаев. Сначала тяжело заболела Тонина мать: с диагнозом рак из Апатитов ее отправили на лечение в Петрозаводск. Чудо это или счастливая случайность, но страшную болезнь удалось победить. Не прошло и месяца, как подобный диагноз поставили мужу Антонины. Ему, увы, не помогло никакое лечение, через полгода 29-летний мужчина умер.
Антонина еще до смерти мужа много месяцев практически не спала по ночам. Закроется на кухне, чтобы не мешать больному и спящим родственникам, и качается на табуретке от боли, согнувшись пополам. Ей поставили диагноз — язва желудка.
— Собрали целый консилиум, 16 врачей, — рассказывает Антонина, — все единогласно решили, что после осмотра срочно нужно меня госпитализировать и экстренно оперировать. Пришлось писать расписку, что я добровольно отказываюсь от помощи и ответственность за свою жизнь беру на себя. На операцию лечь я никак не могла, нужно было ехать хоронить мужа. И не просто хоронить, а везти его тело на Родину, в Сибирь.
Когда я вернулась и пришла к Николаю Дмитриевичу, он после осмотра и обследования сказал как отрубил: “Операции не перенесешь. Месяц из больницы ни ногой, потом — операция”. Мама в ноги к нему упала, просила: “Спасите дочь, доктор! Зять умер, я сколько протяну, Бог знает, а ребенок сиротой останется”. Моей дочке тогда шел шестой год…
Месяц Антонину готовили к операции. Бесконечные капельницы, рентгены, обследования. Она говорит, мало что осталось в памяти от тех ужасных дней. Но доктора помнит очень хорошо, особенно его руки.
— Он был невысоким, даже щуплым. Но руки у него были необыкновенные. Они как будто жили сами по себе, как отдельное существо. Сканировали тебя, перемещались по телу, что-то ощупывали, нажимали длинными пальцами. Доктор при этом мог в окно смотреть или отвлекать пациента посторонними разговорами. В нем удивительным образом уживались два разных человека: заботливый, добрый и требовательный и строгий.
Антонине Нечаев сделал сложную по тем временам операцию и успешную, длилась она пять часов. Когда закончилось лечение, Николай Дмитриевич сказал Антонине: “Десять лет жизни я тебе гарантирую, если пить и курить не будешь”. Разрешил только коньяк — не больше трех столовых ложек в день. С того момента прошло 36 лет.
— Со мной он всячески шутил, поддерживал, уверял, что все будет хорошо, но однажды я услышала, как он может ругаться, — продолжает Антонина. — По нормам того времени через две недели после операции меня выписали с больничного на работу. Как человек ответственный я туда приходила каждый день, но через час не то что работать, двигаться не могла. Несколько раз коллеги вызывали “Скорую”, после очередного обморока отправили к Нечаеву. Он, когда услышал, что я работаю, аж побелел. Посадил меня на стул около кабинета участкового, всех оттуда удалил, а на участкового кричал так, что вся поликлиника притихла. Потом вышел, потирая руки, улыбнулся мне и велел заходить. На работу после этого приема я вышла через три месяца.
Матери Антонины давно нет в живых, но добром Николая Дмитриевича она поминала всю жизнь. Очень горевала, что умер так рано, и у Бога просила ему царствия небесного. “Стольких людей спас, — говорила, — а себя вот не сумел”…
золотой человек! спасибо за заметку!