Русская девушка на норвежском руднике

В последние месяцы газета “Альтапостен” публиковала множество объявлений о вакансиях на руднике Стьярнойя. Искали инженеров, механиков, электриков, лаборантов и даже начальника шахты. Писали, что работодатели не могут найти специалистов, работники рудника винили школы Альты: не хватает технических факультетов, отсюда и отсутствие подходящей рабочей силы. В города-побратиме Апатиты — ситуация обратная, каждый год колледж и филиал университета выпускают в “никуда” молодых специалистов с техническим образованием.
Одна из них — Таня Минина. Еще студенткой Таня начала работать в “Дважды Два” и, будучи уже штатным сотрудником газеты, защитила диплом горного инженера.  А потом Таня уехала на стажировку в норвежскую газету “Альтапостен”, поступила в колледж Альты — намеревалась учиться на медиафакультете. И вдруг мы узнали, что Таня работает на руднике!

Кладезь знаний

О том, как русская девушка нашла работу на горно-рудном производстве, журналист газеты “Альтапостен” Видар Кристенсен опубликовал статью под названием “Золотая шахта знаний в городе-побратиме”. Вот выдержки из этой статьи в переводе с норвежского.
— Город Апатиты и та кладезь знаний, которая там имеется, безусловно, очень интересны для нас. Но нам потребуется сделать очень многое, чтобы нанять на работу людей из Апатитов, — рассказывает Хелена Мусберг Бюстнес, директор рудника Стьярнойя горно-добывающей компании “Сибелько Нордик”, которой принадлежит множество рудников в Дании, Финляндии, Норвегии и Швеции.
Таня Минина прожила в Альте полтора года, и в конце марта 2012 года началась новая эпоха в ее жизни в Норвегии: именно тогда она начала работать инженером-обогатителем в компании “Сибелько Нордик”.
После окончания школы в родном городе Апатиты Таня поступила так же, как и многие другие ребята: пошла учиться в университет. Пять лет Таня училась в Апатитском филиале
ПетрГУ и получила образование, которое отвечает практически всем требованиям инженера-обогатителя в Норвегии.
— Женщинам не так-то просто получить работу на горном производстве, — говорит Таня. — У нас на горном факультете было довольно много девчонок, но я сомневаюсь, что они получили инженерные должности где-то на производстве. В лучшем случае — единицы.

Языковой барьер

В августе 2010-го Таня переехала в Альту и поступила в университетский колледж Финнмарка. Спустя полтора года девушка очень хорошо говорит по-норвежски. Она считает, что это сыграло не последнюю роль при устройстве на новую работу. Директор рудника Хелена Мусберг Бюстнес подтверждает это.
— Норвежский — это наш основной рабочий язык, и нам требуются люди, которые знают или понимают его.
— Почему?
— Ради безопасности и надежности на предприятии. Чтобы не возникало недопониманий, особенно в критических ситуациях, — говорит Хелена.
Именно языковой барьер тормозит весь интерес “Сибелько Нордик” в отношении российских специалистов.
— Мы заинтересованы во всех людях с подходящим образованием. Но если мы будем принимать на работу специалистов из России, мы тоже будем требовать знание норвежского, — поясняет Мусберг Бюстнес.

Кто такой процесс-инженер?

Минина считает, что специалисты из Апатитов могут быть заинтересованы в хорошо оплачиваемой работе в Норвегии. Зарплата на острове Стьярнойя примерно в семь раз больше, чем в Кировске, но в России мало кто знаком с этими возможностями.
— Я случайно узнала о компании “Сибелько Нордик”, — говорит Таня. — Раньше я слышала про этот рудник, но думала, что остров, на котором он располагается, находится очень далеко. А в конце декабря я была на встрече для студентов и работодателей. Представителей “Сибелько Нордик” там не было, но мне удалось пообщаться с женщиной из одной инженерной фирмы, и она посоветовала проверить, есть ли свободные вакансии на Стьярнойя. В тот же день я нашла их сайт и обнаружила семь свободных вакансий, в том числе инженера-обогатителя.
У меня диплом горного инженера на открытых горных работах. Когда я увидела объявление “Сибелько Нордик” в Интернете, там было написано, что они ищут “процесс-инженера”. Что именно означает “процесс-инженер”, я так и не смогла выяснить. Ни переводчик google, ни знакомые норвежцы не смогли мне ответить. Я почитала про компанию, узнала, что месторождение на этом острове разрабатывается открытым способом (по моей части), что добывают они нефелин (тоже знакомо), и послала резюме. И только когда я пришла на собеседование, выяснилось, что процесс-инженер — это то же, что и инженер-обогатитель.
— Наш корабль отходит каждое утро в 6.20 и приходит обратно в Альту в 16.10 — для тех, кто работает в дневную смену, — рассказывает Татьяна. — Дорога занимает примерно 1 час 15 минут. На острове добывают очень чистый нефелин, из него изготавливают концентраты для производства стекла, краски и керамики. Раньше руду добывали закрытым способом, но несколько лет назад перешли на открытую разработку.
Гора очень крутая, поэтому внешней дороги к карьеру нет, она проходит через старую подземку. Тут же, под землей, находится конвейерная установка, которая доставляет руду на обогатительную фабрику (фабрика тоже на острове). После всех стадий обогащения концентрат отправляют на хранение на склад. Оттуда его или грузят прямо на огромный паром (целой массой, без упаковки), или упаковывают в огромные пакеты, а потом тоже отправляют на пароме.
Рудник работает с июня по декабрь, остальные месяцы добычу не ведут из-за плохой погоды, но концентрат изготавливают — фабрика работает круглый год. И перевозят они этот концентрат тоже без конца…

Все возможно

До устройства на постоянную работу Таня жила в Норвегии по студенческой визе с разрешением на работу по 20 часов в неделю.
— Теперь я больше не студент, и, чтобы начать работать на новом месте, мне пришлось подать заявление на рабочую визу. Временную рабочую визу мне уже дали, а окончательного решения придется ждать.
Вообще-то получить такую визу несложно, если уже есть подписанный контракт, но пришлось побегать, пособирать бумажки, — говорит Таня.
Она надеется, что на руднике Стьярнойя в будущем появится больше русскоговорящих сотрудников (пока она такая одна):
— Далеко не все в России знают, что получить работу за границей — вполне реально. А возможно, многим этого и не хочется. Молодые ребята часто идут по стопам своих отцов: папа горняк и я буду горняком, желательно на том же руднике. Но если люди узнают, что есть и другие возможности, не исключено, что кто-то действительно задумается о переезде.
— На сегодняшний день мы трудоустраиваем людей отовсюду: и тех, кто переехал жить в Альту, и тех, кто здесь родился. Пока что ситуация на нашем руднике приемлемая, хотя много вакансий. Но если все станет сложнее, мы, конечно же, рассмотрим Россию как источник специалистов, — говорит директор рудника Мусберг Бюстнес, которая сама родом из шведского города Лулео.

Поделитесь:

VK