С народным артистом России Алексеем Кузнецовым я встретился на юбилейном концерте в честь 55-летия кировского городского Дворца культуры, куда он был приглашен в качестве почетного гостя. Я очень люблю все коллективы нашего ДК, но когда услышал игру Алексея Алексеевича, то побежал за кулисы общаться с маэстро. Я тоже очень люблю гитару…
Три Алексеевича
Кузнецов — потомственный гитарист. Его отец, тоже Алексей Алексеевич, играл на гитаре в Государственном оркестре джаза СССР. Работал с поющими артистами МХАТа — они исполняли романсы, а он им тихонечко аккомпанировал. Это были довоенные годы. Затем Госджаз переформировали в оркестр Радиокомитета СССР, и Кузнецова пригласили в квартет аккордеониста Бориса Тихонова.
— Репетиции часто проходили у нас дома, в двадцатиметровой комнате коммуналки на Новой Басманной улице, при соседстве с еще тридцатью семьями. Это было что-то!
Впервые Алексей Кузнецов взял в руки отцовскую гитару, “классику” мастера Юрия Чугунова. У отца был также инструмент фирмы “Hermony” (затем она стала называться “Cremona”), казенный, и “Gibson” 1911 года выпуска — маленькая, симпатичная гитара, которая и предназначалась младшему Кузнецову.
Кстати, и сын гитариста, также Алексей Алексеевич, немного играет на гитаре, а один из внуков осваивает кларнет, и маэстро не исключает, что мальчик увлечется джазом.
И Шульженко
— Я еще в школе потянулся к грифу, — рассказывает Алексей Кузнецов, — но первостепенное значение всегда отдавал ритму, и поэтому купил домой самодельную барабанную установку. Это были пятидесятые годы. Я помню, как рано утром мы бегали за музыкальными пластинками в ГУМ на Красной площади, туда привозили чешские, немецкие, польские пластинки, стоившие по тем деньгам весьма приличную сумму. Вот под них я и занимался ритмом, а рядом лежала гитара, и я время от времени брал ее и подбирал понравившуюся мелодию.
У меня среднее музыкальное образование, я окончил музыкальное училище им. Октябрьской революции по классу домры, джазовую гитару тогда не преподавали. Но я ее никогда не забывал и вскоре заразил гитарой всех своих сокурсников. Обучил аккордам, и затем все они стали играть в ресторанных квартетах, которые тогда были очень востребованы. Они потом встречали меня и говорили: “Ты нам показал аккорды, Леша, и мы теперь работаем”.
За время моей музыкальной карьеры мне приходилось аккомпанировать многим замечательным исполнителям, больше всех запомнились певица Большого театра Валентина Левко и Клавдия Шульженко. Встреча с Шульженко произошла в 1958 году, мне было семнадцать лет, а песня называлась “Морщинки”. Это был легкий фокстрот. Клавдия Ивановна, кроме того, что она блистательная певица, еще и неподражаемая актриса, и я своим аккомпанементом старался ей помочь спеть песню. Ничего сложного не было, просто нужно было все сыграть красиво и тоже с душой.
Еще один папа
В 1962 году Кузнецов сменил отца, который ушел в Москонцерт. Юрий Силантьев, руководитель эстрадно-симфонического оркестра, отпустил его с условием, что на его место придет Кузнецов-младший. Там он проработал 13 лет. Джазовых программ в оркестре не было, и параллельно этой государственной службе он играл в кафе и на фестивалях. С 1965 по 1968 год проходили московские фестивали джаза, в которых артист участвовал, часто выезжал в союзные республики и за рубеж.
— В знаменитом московском кафе “Синяя птица” мы играли дуэтом с гитаристом-виртуозом Николаем Громиным, — говорит Кузнецов. — Наши гитары были, как два сердца, как два оркестра. С Николаем мы выпустили две пластинки — “Джанго” и “10 лет спустя”, на мой взгляд, очень неплохие.
Я — гитарист старой, традиционной школы. В 1959 году дома по радиоприемнику “Мир” я впервые услышал трио Оскара Питерсона, где на гитаре играл знаменитейший Херб Эллис, и сразу понял, что это “мой” гитарист. В 1988 году, когда я с группой музыкантов был в Америке, мы прочитали в газете, что он выступает в кафе. Мы туда приехали, послушали, познакомились, и через переводчика я ему сказал: “У меня есть свой папа-гитарист, но Вы для меня — зарубежный папа-гитарист”. Следующая встреча была в Москве, куда Эллис приехал в составе оркестра “Super Marlboro big-band”, был джем в Союзе композиторов, и я играл уже для него. Он понял, что я ритмичный музыкант, и сказал мне самые главные два слова: “Good sound” — хороший звук. Это высшая похвала.
О будущем джаза
— С 1993 года я веду мастер-класс “Из практики джазового гитариста” в московском музыкальном салоне “Аккорд”, — продолжает Алексей Кузнецов. — Туда приходят молодые люди, им нравится, их “цепляет” эта музыка, но они не представляют, где это можно играть. Я им говорю, чтобы они сами завоевывали свои позиции.
У джаза есть будущее, потому что интерес к нему снова возрастает. Чтобы влюбиться в эту музыку, нужно слушать только хороший джаз, а чтобы этому научиться по-настоящему, обязательно нужен хороший педагог. Это важно. Если вы играете джаз, то вы сможете музицировать в любом стиле.
…В 1965 году, когда я выступал на втором Московском джазовом фестивале, в буклете фестиваля было написано: “Алексей Кузнецов, разносторонний музыкант”. Я тогда обиделся и сказал организаторам, что я джазовый музыкант. А сегодня думаю: я ведь играл на гитаре все, что можно, во всех стилях, какие есть. Стало быть, правильно написали: разносторонний!
