Долой! Долой печальные подвалы! Стоило в прошлый раз не поерничать, как тут же посыпалось участие со всех сторон: не заболел ли? а может, тебя в армию забирают?! И самый роскошный вопрос-утверждение: ты, никак, жениться собрался!..
Не дождетесь. А я тут просто Булгакова перечитывал. «Мастера и «Маргариту». Книгу всех времен и народов. И вот погрузился я в мир древнего Ершалаима. Вот красавец Иуда получил гонорар за то, что сдал заезжего агитатора. И вот он направляется из шумного города в Гефсиманский сад, где его ждет чудная женщина Низа. Иуда влюблен в нее. Казалось, безнадежно. Но вдруг красавица пообещала свидание. Иуда торопится, Иуда ликует, Иуда предвкушает и трепещет, все его мысли и чувства там, в саду, у масличного жома, где так изумительно поют в сю пору года соловьи, и, конечно же, не сразу он понимает, что крик в толпе относится к нему:
— Симоныч (папу его, говорят, Симоном звали)! Иуда! — наконец его хватают за руку.
— Симоныч, да ты чего такой деловой?! Друзей не узнаешь?
Иуду перехватили два подгулявших мужичка. Один из них старый знакомый, зовут его Шауль (позже это имя станет Савлом, а еще позже — Павлом). Шауль знакомит Иуду с Йохананом (мы теперь бы назвали его просто Иваном).
— Симоныч, пойдем с нами! У нас дело есть! — Шауль почти кричит, во-первых, уже не контролирует свой голос, во-вторых, толпа на площади шумит сильно.
— Не, мужики, не могу. У меня у самого дело есть. — Иуду даже передернуло, когда он представил, что променяет свидание с Низой на общество этих двух алкашей.
— Симоныч, верблюд тебя поцелуй, ты что же — не уважаешь нас, сука?!
— Шауль, не мети пургу! Как это я вас не уважаю! Но дело срочное. Свидание у меня. — Иуда решил, что такая уважительная причина отвяжет от него настырных приятелей. Не тут-то было.
— И ты, как последний баран, пойдешь к бабе трезвым? Да ты не сообразишь, что с ней делать! А примешь стаканчик, и будет тебе счастье в лучшем виде.
И тут Иуда подумал, что ведь и впрямь он слишком волнуется, даже руки дрожат, а что будет, когда он увидит Низу в лунном свете под масличными деревьями?..
— Ладно, только по одному!
Троица оказывается в ближайшем кабаке. Там Йоханан требует фалернского, лучшего и дорогого вина, большой кувшин и три чаши. А когда вино приносят, он выливает в него что-то прозрачное из фляжки. Первый тост за любовь (Иуда молча отмечает, что они крамольно не предложили выпить за кесаря-императора, и думает, что в будущем это ему пригодится).
Он делает первый глоток и выплевывает вино:
— Что за гадость?
Друзья ржут, им весело. Оказалось, что прозрачная жидкость, которую добавили в вино, — это чистый спирт. Официально его изобретут восемь веков спустя, но сейчас уже можно достать немного контрабандой.
— Но вы вино испортили! — возмущается Иуда.
— А ты что, за ради вкуса пьешь?!
— А за ради чего?!
— Тю! А мы — чтоб забалдеть…
Впрочем, дискуссия продолжалась недолго. По первой все же выпили. И стало Иуде как-то легко и в теле, и на душе. А когда выпили по второй, то и рожи собутыльников уже казались вполне симпатичными. Они, кстати, объяснили Симонычу, что напиток, который они сейчас дегустируют, потомки ласково назовут «бормотухой» и будет он очень популярен и любим в народе.
Потом разговор потек плавно с темы на тему, да и темы все были важные: цены на свежие фиги — упадок Египта — почему среди женщин брюнеток больше, чем блондинок — кто тащит Луну по небу… И все обсуждалось обстоятельно, со знанием дела. А когда дошли до темы «почему Цезарь не смог укрепиться в Британии», Иуда, которому было что сказать про дурака Цезаря, вскочил… и упал — ноги уже не держали.
Приятели поняли, что на сегодня хватит. Они вывели его под руки на улицу, прошли немного и потеряли. Оглядывались недоуменно, оглядывались, а под ноги не удосужились посмотреть. А Симоныч спал в сточной канаве и видел во сне прекрасную Низу.
А в Гефсиманском саду до самого рассвета ждали его убийцы. И ведь будь он трезвым — дождались бы.
Тяжела и неказиста жизнь иудейских контрразведчиков.
Ваш Игорь Дылёв. Мужайтесь!
Радость недели: У меня родился пятый внук. Чего-чего, а внуков я еще могу делать.
