Жестокость, которую нельзя забыть 80 лет — первому эшелону спецпереселенцев

Первый эшелон спецпереселенцев прибыл на Хибинскую землю 14 марта 1930 года, в нем было около тысячи советских людей, подвергшихся жестоким репрессиям сталинского режима.

Кто они, не угодные власти? Зажиточные люди, умеющие вести хозяйство, кулаки, пострадавшие от доносов, враги народа. Это была продуманная колонизация народов европейской части СССР — дешевая рабочая сила, лишенная всех прав. От 14 марта 1930 года идет отсчет строительства всех объектов комбината «Апатит» по добыче и переработке апатитсодержащих руд, объектов социального назначения.

О том тяжком времени до сих пор вспоминают дети спецпереселенцев, которым сейчас в своем большинстве уже около 80 лет и больше. Их или привезли маленькими, или они родились на Хибинской земле в 1933-1937 годах. Многие хорошо помнят то, о чем рассказали родители. Некоторые при просьбе рассказать о том тяжелом времени плачут и не хотят вспоминать.

Вспоминают Тамара Эдуардовна и Лидия Эдуардовна Лейф:

— У наших дедушки с бабушкой была большая семья — девять детей. Жили они в деревне Спасовщина Псковской области. Деревня находится на границе с Эстонией. Это были годы нэпа. У нас был большой дом. Папа был мельником, он с братом построил мельницу. Семью посчитали зажиточной и репрессировали в 1930 году. Эшелоном отправили на Север, в Хибиногорск. Отец работал бригадиром строителей, строил АНОФ-1 в 1934 году, прошел войну.

Мы и наш брат родились уже здесь. Жили трудно. После войны отец работал в КПП «Апатитстроя», потом в «Академкольстрое». Папа отдал все свои силы строительству в Кировске и Апатитах. Умер он в 1978 году.

Вспоминает Валерия Ильинична Покровская:

— Семья моего дедушки, мои папа (Инюткин) и мама жили в Астраханской области. У дедушки был магазин, папа был капитаном рыболовецкого судна. Дедушку расстреляли в 1929 году, а семью выслали на Север как врагов народа. Сначала их отправили в Дальние Зеленцы (это побережье Баренцева моря). Накануне войны их посадили на пароход и отправили в Кандалакшу, а потом они оказались в совхозе «Индустрия», где работали.

Я и моя сестра родились уже здесь. Жилось нам очень трудно, и вспоминать об этом тяжело.

Вспоминает Тамара Ивановна Ешевская:

— Моих дедушку и бабушку вместе с детьми, среди которых был мой отец (Иван Михайлович Свинкин) сослали из-за того, что дедушка служил в царской армии. Было у них и хозяйство: лошадь и корова. Жили они в Псковской области. Отец окончил сельскохозяйственное училище. Отца сослали в Архангельскую область, а маму с детьми в эшелоне отправили на Север. Высадили их на станции Белая, оставили в совхозе «Индустрия». Отец потом приехал к нам.

Я родилась здесь в 1933 году. Родители рассказывали, что жили они сначала в шалманах, потом четыре года в бараке. Мама работала трактористом допоздна, было холодно, валенки примерзали в тракторе. Потом она работала шофером, а отец заведовал фермой.

Его обвинили в том, что он поил коров из речки холодной водой, подкидывал в сено иголки и коровы погибали, что писал контрреволюционные стихи. За это его арестовали, кроме него арестовали Гладышева — директора совхоза, бухгалтера, почти всех, у кого было образование. Всех отправили в Ленинград. Бухгалтер повесился в тюрьме. Маме пришла бумага, где было сказано, что отцу дали 10 лет без права переписки и он умер от воспаления легких. На самом деле в 1937 году в селе Левашова (под Ленинградом) их расстреляли. Там стоит памятник жертвам репрессий.

Память о всех замученных останется навсегда в наших сердцах. Реабилитировали папу в 1955 году, а остальных — в 1987-м.

Вспоминает Зоя Ивановна Шишова:

— Наша семья родом из села Бородкино Струго-Красненского района Псковской области. Высланы со своей земли в 1931 году. Мне было девять лет, сестре — семь, брату — около четырех. Мы жили счастливо. В хозяйстве, помню, было две коровы и лошадь.

В один из летних дней отец пришел домой и сказал, что семью обложили твердым налогом и он поедет в сельсовет разбираться. Но в тот же день к дому на телеге подъехали незнакомые люди, зашли в дом и сказали, чтобы он никуда не уезжал, на столе разбирали бумаги. А к вечеру родителей на этой же телеге повезли на станцию Струги Красные. Бабушку и детей оставили, но я не осталась и поехала с больной мамой. Мама болела туберкулезом. Стоял крик, плакали, прощаясь с соседями. До сих пор этот крик стоит в ушах…

На станции всех загоняли в школу, обнесенную колючей проволокой. Конвоиры были вооружены винтовками со штыками. Отец не смог доказать свою невиновность. Всех посадили в товарные вагоны, в которых была страшная духота и теснота. Что мы ели, уже не помню. Был хлеб и кислое молоко. Ехали долго. Путешествие закончилось в Хибиногорске. Остановка была напротив нынешней горбольницы. Люди карабкались по скалам в отведенные в палатках места. Наша палатка была №14.

Питание выдавали по спискам. Так как мама болела, я получала его. Через месяц нас переселили в поселок Юкспорск, в барак. Мама скоро умерла, заболел папа, но о лечении не было и речи. Его все время преследовали работники НКВД. Часто вызывали, он говорил, что вины за ним никакой нет. Скоро отец с разрешения комендатуры переехал на работу в Оленегорск, к нам приезжать не имел права. Там и умер. Во время войны он работал на опытном заводе, нарушений не имел, но в правах восстановлен не был.

Я училась в школе, в пионеры и комсомол меня не приняли. Сестра после окончания семи классов поступила в ленинградский техникум на «Механизацию сельского хозяйства». Но скоро ее отчислили как дочь спецпереселенца — врага народа, и велели в 24 часа покинуть город.

В июле 1939 года я пошла на работу. Работала и на опытном заводе АНОФ-1, и на АНОФ-2, в общей сложности 39 лет и 5 месяцев. Благодарна своему отцу — труженику и честнейшему человеку, что воспитал нас такими, как он. Реабилитирована семья 8 октября 1992 года Мурманским ГОВД…

Материал подготовили в историко-просветительском обществе «Мемориал», Апатиты.

Поделитесь:

VK