8 декабря продолжилось рассмотрение уголовного дела об аварии 23 мая 2020 года. Напомним, первое заседание прошло неделей раньше. Тогда большую часть времени участники суда слушали маму погибшего в ДТП Сергея Марченкова. Теперь пришла очередь свидетелей, просмотра видео и допроса подсудимой.
Не убедил
Многих вообще удивляет наличие в этом деле свидетелей, мол, что тут доказывать и что могут сказать люди, которых не было ни в машинах-участниках аварии, ни на месте происшествия? Но таковы наши законы — судьи, даже при всей очевидности преступления и признании подсудимым вины, должны изучить доказательства, в том числе, выслушать свидетелей, чьи показания, по мнению гособвинителей и адвокатов, важны для исхода дела.
К концу второго заседания в суде выступили свидетели обвинения: двое знакомых подсудимой и инспектор ДПС.
Первые рассказали, что происходило до аварии. По словам одного из них, вечером 22 мая вместе с подсудимой и ее супругом они находились на 23-м километре, выпивали. Потом она вышла, а спустя некоторое время на улицу отправился и свидетель, там увидел, что автомобиля приятелей нет на месте. Вернулся, рассказал об этом мужу подсудимой. Тот пытался до нее дозвониться, но трубку она не брала. Позвонил еще одному другу в Кировск, — жена была там. Муж попросил его забрать у супруги ключи от авто.
Второй свидетель — тот самый друг, из квартиры которого подсудимая уехала в Апатиты. По его словам, приехала она к нему в спокойном состоянии, отлично припарковала авто, «в такое место, куда не каждый впишется». Сам он к ее приезду успел опустошить почти полную бутылку крепкого напитка, оставшиеся сто граммов разделил с гостьей. Когда она собралась домой, вызвал ей такси, но женщина отказалась и уехала на своей машине. Ему звонил ее муж, просил забрать ключи от авто, но силой мужчина этого делать не стал.
— Вас не грызет совесть, что вы ее не остановили. Не сказали: «ложись, проспись, потом поедешь»? — спросил адвокат подсудимой.
— Сейчас, конечно, грызет. Был бы более настойчивый, ничего бы не случилось.
Глазами ДПС
Затем о случившемся рассказал инспектор дорожно-постовой службы.
Наряд ДПС патрулировал дорогу Апатиты — Кировск, в районе поворота на Коашву заметил, что со стороны Кировска едет «Мицубиси» с погашенными фарами. Когда машина проехала мимо, полицейские включили проблесковые маяки и двинулись следом, в громкоговоритель потребовали от водителя внедорожника остановиться. Тот в ответ лишь прибавил скорость. Началась погоня. Во время нее сотрудник полиции по рации сообщил о ситуации апатитским патрулям. Произошло это без двадцати час ночи.
Навстречу гонщику выдвинулись две спецмашины: одна направилась в сторону Белоречки, другая — на объездную, то есть на те две дороги, по которым можно попасть в город.
— В районе Апатитского политехнического колледжа нам навстречу выехал тот самый «Мицубиси», на большой скорости, — рассказал в суде инспектор ДПС. — Мы попытались его остановить: включили проблесковые маячки и спецсигнал, выехали на полосу встречного движения. Но водитель на это никак не реагировал и продолжал движение с большой скоростью. Чтобы избежать столкновения, мы вернулись на свою полосу, развернулись и начали преследование. На путепроводе водитель «Мицубиси» не справился с управлением, выехал на полосу встречного движения, где произошло столкновение с автомобилем «Сан Йонг».
— Создавал ли автомобиль какую-либо опасность?
— На тот момент — нет: других транспортных средств на дороге не было, так же не было выезда на полосу встречного движения, подрезаний или иных нарушений, кроме превышения скорости.
— Поясните, в каком случае допускается принудительная остановка транспортного средства с использованием табельного оружия.
— Если автомобиль создает угрозу жизни и здоровью граждан или имуществу.
— То есть, этот случай к таким не относился?
— На тот момент оснований применять огнестрельное оружие не было.
— Какие-то нарушения в действиях подсудимой были? — еще раз уточнил судья.
— Нет, кроме игнорирования требования остановиться.
— А скоростной режим?
— Скорость движения авто не была зафиксирована каким-либо прибором, — пояснил полицейский.
— Если вы считаете, что «Мицубиси» не создавал никакой угрозы, почему съехали с полосы, когда он двигался вам в лоб? — не выдержала Елена Колычева, мама погибшего Сергея Марченкова.
— Тогда бы случилось ДТП на встречной для нас полосе, в котором виноваты были бы мы. И если бы человек пострадал — это тоже была бы наша вина, — ответил инспектор.
Кажется, такое объяснение не убедило потерпевших и они ходатайствовали о просмотре в зале суда видеозаписей: с регистраторов патрульных автомобилей и камеры наблюдения, которая зафиксировала момент аварии.
Роковые кадры
А на видео — настоящая погоня на дороге между Кировском и Апатитами. Патрульный автомобиль трясет так, будто едет он по грунтовке в самой заброшенной деревне. Что, в общем, не удивительно — патрульная «Лада Гранта» неслась с невероятной для нее скоростью, максимальное значение спидометра — 151 километр в час. Кажется, даже у непрофессионалов вопросы о применении оружия в такой ситуации отпали.
Есть и запись переговоров полицейских. И там отчетливо слышно, что сотрудники ДПС, едва начав погоню, сообщили апатитским коллегам: «Мицубиси» надо останавливать. Именно на этот момент обратила внимание судьи Елена Колычева, отметив, что у сотрудников ДПС было время на принятие адекватных мер к задержанию авто.
И тут, справедливости ради, стоит уточнить этого времени было около пяти минут. Возможно, если бы в каждой патрульной машине лежали качественные средства принудительной остановки транспортных средств, трагедии можно было бы избежать. Время развертывания таких — пять-десять секунд. Цена вопроса — от 15 с половиной тысяч рублей. Если не управление МВД, так градообразущие предприятия такие расходы ради безопасности жителей двух городов осилить точно смогли бы.
Не видела и не слышала
Подсудимая давать показания отказалась, сославшись на 51 статью Конституции РФ. Так что суд принял решение огласить ее показания, данные ранее.
По словам женщины, 22 мая она находилась вместе с мужем и общим знакомым, но выпивали только она и друг. На двоих осилили около трех литров крепкого пива. Потом решила поехать на своей машине в Кировск, к другу, хотя и понимала, что нетрезва и водить нельзя. Там выпила еще 50 граммов коньяка и собралась домой, к дочери, в Апатиты. На такси отказалась ехать, не хотела оставлять машину.
Из показаний во время предварительного расследования в сентябре.
«Проезжая перекресток дороги Апатиты-Кировск — поворот на Коашву я не видела, что меня пытается остановить наряд ДПС. Ехала с большой скоростью, так как не видела других транспортных средств на дороге. Во время движения я не смотрела в зеркало заднего вида, поэтому не видела патрульную машину с «маяками», и звукового сигнала не слышала — в машине громко играла музыка…
Когда увидела, что навстречу мне едет наряд ДПС с включенными проблесковыми маяками, испугалась и не поняла, почему он едет по «встречке», но продолжила ехать по своей полосе и прибавила скорость…В тот момент я осознавала, что нахожусь в алкогольном опьянении, и если наряд меня остановит, меня привлекут к административной ответственности….
На путепроводе значительно превысила разрешенную скорость, вследствие чего не справилась с управлением — мой автомобиль начало выносить на встречную полосу движения, где ехал «Сан Йонг». В этот момент я нажала на педаль тормоза, чтобы снизить скорость и вернуть автомобиль на свою полосу. Но так как расстояние между машинами было маленькое — не успела, произошло столкновение».
Стаж вождения у подсудимой 13 лет. Согласно экспертизе, в ее крови после аварии обнаружено 2,4 промилле этанола, что соответствует тяжелой степени алкогольного опьянения. Скорость, с которой она вела машину от поворота на Коашву до путепровода Белореченский, — 100 и не менее 150 километров в час. Как ей удалось удержать автомобиль на всем этом участке на такой скорости?..
А теперь вернемся в зал суда. Давая показания осенью, тогда еще обвиняемая говорила, что, поскольку после аварии находилась в шоковом состоянии, дальнейшие события помнит плохо. При этом утверждает — никаких сознательных оскорбительных жестов матери погибшего не показывала (напомню — такой жест документально зафиксирован, и Елена Колычева восприняла его как вполне осознанный — А.Г.).
Просто шок!
На вопросы участников суда ничего нового подсудимая не ответила. Лишь еще раз уточнила: села за руль пьяной, не подумав, полицейские напугали. Также подсудимая рассказала, что на ее иждивении дочь, у которой есть проблемы со здоровьем. При этом у ребенка есть бабушка и дедушка — пенсионеры в возрасте и тоже не совсем здоровые. Сама она еще не закончила лечение травм, полученных в аварии — ей предстоит операция. Отец дочери материально не помогает и с ребенком с сентября не общается. Напомню, подсудимая не так давно развелась.
Конечно, всех интересовало, почему с момента аварии до суда она не попыталась извиниться перед потерпевшими и материально хоть как-то им помочь. Подсудимая сказала, что финансово помочь она не имеет возможности, а sms с извинениями маме Сергея Марченкова отправила в сентябре. Кстати, в том же месяце, когда предварительное следствие уже почти закончили, она написала явку с повинной. Пояснить, почему так поздно, она не смогла.
Впрочем, подсудимая 8 декабря извинилась перед потерпевшими.
— Эти извинения я не принимаю, — ответила Елена Колычева. — Единственное «извинение», которое было — это на мосту (Елена Валерьевна говорила о том самом неприличном жесте — А.Г.). Вот его я приняла и сделала выводы. А эти, в суде, когда человек даже не помнит имен пострадавших, обращается к нам «родители мальчика, родители девочки», стоит к нам задом — это не извинения. Она на вас смотрит, она перед судьей извиняется, а не перед нами.
Кроме того, Елена Колычева и ее представитель, а также представитель семьи Виктории, девушки, пострадавшей в аварии, уточнили гражданские иски. К основному, о взыскании морального вреда, прибавилось требование взыскать с подсудимой затраты на погребение Сергея и его поминки, а также оплату работы обоих представителей. То, что сказала подсудимая после ознакомления с ходатайствами, шокировало присутствующих.
— Отчасти с этими требованиями я согласна.
— В какой части не согласны? — спросил судья.
— Например, там написано «гроб элитный» стоимостью 25 тысяч — можно было и другой заказать, — говорит подсудимая. — Адвоката тоже можно было не за 150 тысяч рублей брать, а другого.
— Вы считаете эти суммы завышенными?
— Да.
— А моральный вред тоже завышен? (Напомню, мама Сергея просит взыскать в качестве возмещения морального вреда — два с половиной миллиона рублей. Отец Виктории — два миллиона рублей — А.Г.)
— Я считаю, тоже да.
— Вы считаете, человек, потерявший ребенка при таких обстоятельствах, сумму завысил? Из каких критериев вы исходите?
— Я читала, что за погибшего взыскивают от 500 до 800 тысяч рублей, и за транспортное средство — оно 350 тысяч стоит.
Потом она пояснила, что суммы, которые требуют потерпевшие в качестве возмещения морального вреда, справедливы, но у нее таких денег нет.
На этом второй день судебного следствия закончился. На следующей неделе сторонам предстоят прения.
